Еще в универмаге «Морган бразерс» работала удивительная продавщица, миссис Марион Нордстром, заведующая «Отделом лучших платьев». Если миссис Нордстром поможет тебе с выбором, ты точно не ударишь в грязь лицом. Все девчонки в компании Анны Ли считали эту даму самой изысканной женщиной в мире. Высокая и отчужденная, всегда безукоризненно одетая по последней моде, она была их идеалом. Военная вдова Марион приехала из самого Сан-Франциско, Калифорния, и привезла с собой гардероб, ставший предметом постоянного обсуждения в среде старшеклассниц.
– Она каждый день в разном, – говорили они восхищенно.
После школы Анна Ли и Петси Мэри шли в универмаг будто бы за покупками, а на самом деле – чтобы увидеть сегодняшний наряд миссис Нордстром.
Анна Ли даже высокую прическу с нее копировала. Прическу слишком взрослую – считала Дороти – для девочки, которая до сих пор носит белые носки и кеды, но Анне Ли это казалось верхом утонченности. Но Дороти переживала из-за другого – дочь может вырасти немного избалованной. В каждой школе есть одна девочка, по которой все мальчишки сходят с ума. Анна Ли с первого класса как раз такой девочкой и была.
Из представителей мужского населения ее чары не действовали только на Бобби. Он изводил сестру и мучил при всяком удобном случае. Она же в ответ ябедничала, и, поскольку была старше, верили, конечно, ей, а не ему. Так что Бобби не был рад, что Анна Ли появилась на свет шестью годами раньше, чем он, – факт, о котором она напоминала при каждом удобном случае. Бобби ненавидел, когда на семейных посиделках все начинали вспоминать события, случившиеся до его рождения. Снова и снова он спрашивал: «А где был я?» Мать отвечала: «Тебя еще не было», на что сестра вздыхала: «Старое доброе время. Тогда я еще была единственным ребенком в семье» – или другую какую гадость придумает.
Бобби, как ни старался, не мог представить мир без себя. Это совершенно сбивало с толку. Где он был? Что делал? Однажды, привязанный к дому, оттого что Лютер Григгз караулил поблизости, чтобы снова его поколотить, он воспользовался случаем и ходил за матерью по кухне, задавая все те же вопросы.
– Но если меня здесь не было, где я был?
– Ты еще не родился, – отвечала она, нарезая картошку.
– Ну а до рождения где я был?
– Ты был искоркой в папином глазу, как говорится. Подай, пожалуйста, масло.
– Когда я родился, я уже был собой или сначала родился, а потом стал?
– Всегда был.
Он протянул ей тарелку с маслом.
– А если бы я родился в Китае, я все равно был бы собой – или китайцем?
– Ох, Бобби, лучше бы ты не спрашивал меня о таких глупостях. Я только знаю, что ты – частичка меня и папы и что ты такой, каким тебе суждено быть.
– Да, но если бы ты не вышла замуж за папу, что тогда?
– Не