– Ваша светлость, – проговорил Корнуолл, – книга…
– Ах да, книга. Праведная книга и весьма, весьма полезная. Сотни лекарственных рецептов, большинство из которых, я уверен, были до сих пор известны лишь отшельнику. Но скоро о них узнает все человечество.
– Кроме нее, – продолжал Корнуолл, – отшельник послал вам еще один предмет.
– Конечно, конечно. – Епископ как будто смутился. – Я совсем забыл. Увы, старость не радость. Память с возрастом, к сожалению, лучше не становится.
Он взял завернутый в ткань топорик, развернул его – и застыл в изумлении. Потом молча повертел в руках и наконец положил перед собой на стол, поднял голову, оглядел путников и остановил свой взгляд на Джибе.
– Ты знал, что несешь? – спросил он у болотника. – Отшельник тебе рассказал?
– Он сказал, что это ручной топорик.
– А тебе известно, что такое ручной топорик?
– Нет, ваша светлость.
– А вам? – Епископ посмотрел на Корнуолла.
– Да, ваша светлость. Старинный инструмент. Кое-кто считает…
– Знаю, знаю. Таких «кое-кого» всегда хоть пруд пруди, равно как и тех, кто вечно пристает с вопросами. Интересно, почему отшельник его хранил, да еще столь бережно, и почему завещал передать мне? Топорик-то не из тех вещей, что подобает иметь служителю Господа. Он изготовлен Древними.
– Древними? – переспросил Корнуолл.
– Да, Древними. Вы никогда о них не слышали?
– Наоборот, их я и ищу! Поэтому и направляюсь в Пустынный Край. Вы можете мне сказать, существуют ли они на самом деле или их выдумали?
– Существуют, – ответил епископ, – и этот инструмент надо им возвратить. Когда-то кто-то, наверно, украл его…
– Я могу взять его, – предложил Корнуолл. – Я возьму его и передам по назначению.
– Нет, – возразил Джиб. – Отшельник доверился мне, а потому я верну топорик…
– Но тебе нет никакой необходимости идти туда! – воскликнул Корнуолл.
– Не было, – поправил Джиб. – Возьмешь меня с собой?
– Я Джиба не брошу, – проговорил Хэл. – Мы с ним дружим слишком давно, чтобы я отпустил его одного навстречу опасностям.
– Похоже, – заметил епископ, – вы все торопитесь умереть, за исключением дамы.
– Я тоже иду, – сказала Мэри.
– И я, – раздался голос от двери.
Услышав его, Джиб резко обернулся.
– Плакси! – воскликнул он. – А ты что здесь делаешь?
Глава 16
Обычно епископ питался скромно: тарелка кукурузной каши или, скажем, ломтик бекона. Умерщвляя плоть, он, как ему казалось, питал дух и одновременно подавал достойный пример своей немногочисленной пастве. Однако, будучи по натуре чревоугодником, он радовался гостям, ибо их прибытие позволяло ему как следует наесться; к тому же проявляемые им радушие и хлебосольство шли во благо матери