Когда я подошел к Маришке, та, устало улыбнулась. Она, полусидя в кровати, опиралась спиной на подушки. Меня удивило то, что пережитый ужас совсем не произвел изменений в ее внешности, то есть черты лица Маришки остались такими же прекрасными, как и прежде и даже ее взбалмошный характер, иногда проявлял себя. Вот только цвет ее кожи слегка побледнел, а детская непоседливость сменилась усталостью.
– Хватит плакать надо мной, я еще жива! Лучше принесите мне поесть, иначе, если я не умру от ран сделанных вампиром, то точно умру от голода. – Сердилась Маришка.
С дальнего угла дома послышались всхлипы и причитания женщин.
Маришка подкатила глаза к потолку.
– Меня всего лишь укусили, а вы все носитесь со мной, как с какой – то болезной, которая при смерти. Вы слышите меня? Со мной все в порядке. – Бастовала подруга.
Дед Микуле, начал вытаскивать из тряпичного мешочка его содержимое. Он намочил платочек жидкостью из одной скляночки, и приложил компресс к укушенному месту, потом спросил девушку о симптомах, которые она сейчас чувствовала, о ее состоянии, словно, это был не укус дьявольского отродья, а обычная простуда. Лекарь изо всех сил старался скрыть свое беспокойство, но я знал, что его сердце полно отчаяния и страха, ведь к Маришке он относился, как к собственной внучке.
В дом вошел грузный пожилой мужчина. Он сухо поздоровался со всеми и размашистым шагом подошел к лекарю, возле которого стоял я.
– Здравица вам, домнул Петру. Что с девочкой? Она превращается?
–И вам того же, домнул Тудор. Нет, стригой не обратил ее, а всего лишь высосал немного крови. Скорее всего, был не голоден. Но я одного не могу понять! Столько лет он не нарушал своей клятвы. А вот теперь … Что это могло бы значить? Не случиться ли так, что вампиры разорвут договор? – Испуганно проговорил учитель, понизив свой голос до шепота, так, чтобы никто кроме нас троих не услышал разговора.
– М-м-м. К сожалению, мы можем только догадываться, домнулэ. Вам еще не сказали, что Марика вернулась домой с черным цветком? – Так же тихо, продолжил беседу толстяк. – Между нами говоря, я считаю, что девчонка уже обречена. Да вы и сами знаете, получше других, что вампир не отступит от укушенной жертвы, пока не засосет до смерти.
Мне стало неудобно подслушивать разговор двух взрослых людей, и я поспешил к подруге.
Я подал Маришке еду приготовленную ее матерью. На ее постели сидел тот, парень, которого я одарил недавно синяком. Он презрительно посмотрел на меня и попытался взять Марику за руку, но та плавно освободила ее из его огромных ладоней.
– Ну наконец, хоть один адекватный человек, да еще и с едой? – Фыркнула она, а затем скорчила брезгливую гримасу на лице. – Аурел, не мог бы ты оставить меня наедине с другом?
Мужчина замялся,