При этих словах Томас невольно передернулся.
– Думаю, после всего, что мы пережили, я и не такое могу представить.
– По-моему, в твоих словах есть разумное зерно… – Минхо с удивлением посмотрел на Томаса. – Мы ошибались! Вернее, надеюсь, что ошибались! Знаешь, мы всегда считали, что существует какая-то точка невозврата – когда использовать сыворотку уже бесполезно. Просто потому, что все покусанные, которые не успевали вернуться до заката, неизменно погибали.
Минхо явно был в восторге от собственной мысли.
Когда они свернули в очередной коридор, бегун опередил Томаса и теперь шел бодрым шагом. Но и Томас не отставал, удивляясь, насколько хорошо он запомнил путь в лабиринте коридоров – иногда юноша смещался к нужным поворотам даже раньше, чем Минхо успевал показать дорогу.
– Так ты говоришь, сыворотка? – произнес Томас. – Я слышал о ней пару раз. Что это за сыворотка такая и откуда она берется?
– Это самая настоящая сыворотка, шанк. Противогриверная сыворотка.
Томас издал саркастический смешок.
– А я-то решил, что успел узнать все об этом убогом местечке! Почему она так называется? И, кстати говоря, почему гриверов называют гриверами?
Они продолжали идти по бесконечным коридорам, сворачивая в новые и новые проходы, но теперь никто из них не забегал вперед – товарищи шли рядом.
– Не знаю, откуда пошли все эти названия, – начал Минхо, – но сыворотку присылают те, кого мы называем Создателями. Она появляется каждую неделю в Ящике вместе с остальными предметами первой необходимости. Так было испокон веков. Сыворотка эта вроде лекарства или антидота. Разлита прямо по шприцам, поэтому готова к использованию в любой момент. – Минхо изобразил, как втыкает иголку себе в руку. – Колешь эту хреновину в раненого – и он спасен. Правда, потом человеку приходится переживать все прелести Метаморфозы, но зато он поправляется.
Минуты две прошли в полном молчании, в течение которых Томас переваривал новую информацию. За это время они успели сделать еще пару поворотов. Томас размышлял над Метаморфозой и тем, что за ней скрывается. И еще по непонятной причине он думал о той девушке.
– Странно, – озвучил мысль Минхо. – Мы раньше никогда об этом не задумывались. Если Алби все еще жив, то на самом деле нет причин, по которым сыворотка его не спасет. Мы почему-то вбили в свои тупые головы, что как только Ворота закрываются, покусанному – каюк, и ничто ему не поможет. Хочу своими глазами полюбоваться на этого висельника на стене. Сдается мне, ты меня дурачишь на фиг.
Юноши продолжали двигаться дальше. Минхо выглядел почти счастливым, но у Томаса на душе было неспокойно – его мучила мысль, которую он боялся высказать вслух и всячески от себя отгонял.
– А если до Алби добрался другой гривер – после того, как я отвлек на себя первого?
Минхо бросил на него ничего не выражающий взгляд.
– Я только хочу сказать, что надо поторопиться, –