Труди достала пачку сигарет и предложила мне. Я почти не курила, но ведь я почти и не пила, пока не переехала в Нью-Йорк. Взяв одну сигарету, я задержала дыхание, когда Труди поднесла мне огонь.
– Хочу показать тебе что-то реально четкое. Выдвини ящик.
Она указала на маленький столик рядом со мной.
Я выдвинула скрипучий ящик и увидела кучу салфеток и бумажек, спичечных коробков и открыток, и на каждой было что-то написано. Труди выдвинула ящик у другого столика, рядом с ней, и там была такая же картина.
– Здесь каждый что-то пишет и кладет в ящик.
– Что пишет?
– Да что угодно. Вот, послушай, – сказала она, взяв салфетку: – «Пятеро из четырех людей не шарят в математике».
– А вот еще, – сказала я сквозь смех, беря бумажку: – «У всех сегодня так, завтра по-другому. А у меня все та же хрень без конца и края», – я порылась в ящике и вытащила еще бумажку. – Это цитата Уинстона Черчилля: «Возможно, я пьян, мисс, но утром я протрезвею, а вы останетесь уродиной».
Труди расхохоталась.
– Ой, а вот тоже хорошая, – сказала я. – «Каждая великая мечта начинается с мечтателя. Всегда помните: у вас есть сила, терпение и страсть, чтобы достать до звезд и изменить мир».
– Кто это сказал?
– Гарриет Табмэн, – я вгляделась в строчки, нацарапанные карандашом, чуть смазанные по краям. – А ты о чем мечтаешь? – спросила я, выдыхая дым.
– Хм-м-м, – Труди задумалась и пожала плечами. – Да так, о разном, не помню.
– Нет, я имею в виду больше мечты, к которым ты сознательно стремишься. Что тебя воодушевляет. Я о таких мечтах.
Она была озадачена.
– Я не знаю. Никогда толком не думала об этом.
– Никогда?
Мне как-то не верилось.
Практически всю свою жизнь я о чем-то мечтала. То, что было здесь и сейчас, меня не устраивало. Мне хотелось чего-то большего, лучшего и побольше.
Труди затянулась сигаретой. Она погрузилась в себя, и я поняла, что она действительно никогда всерьез не задумывалась об этом.
– Да ладно. А ты о чем мечтаешь?
– Вот о чем, – я подняла фотоаппарат.
– Быть фотографом? – Труди не рассмеялась, но видимо решила, что я шучу. – Каким образом?
«Забудь и думать», – говорил ее тон.
– Пока не уверена.
Штука в том, что в родном городке я не видела других фотографов, но Нью-Йорк ими кишел. На каждом шагу меня подстерегали конкуренты со своими «Никонами», «Кэнонами» и «Кодаками», без которых они не выходили из дома. Я стряхнула пепел с сигареты, думая о курсах, на которые не решалась записаться, оправдываясь тем, что у меня нет денег.