Потому и немудрено, что даже и тот дьяк Челобитного приказа, который был новым государем отправлен в Антониев-Сийский монастырь «с тайным делом», приехал в эту дальнюю обитель уже по первопутку и, надо сказать правду, насмерть перепугал старого игумена Иону.
– Ты, старче, кого в церкви Божьей за службой поминаешь? – спросил игумена дьяк, едва переступив порог обители и предъявляя ему свои полномочия.
– Как кого? Вестимо поминаю, кого нам указано: по преставлении царя Бориса поминаю законного его наследника, великого государя Федора Борисовича, и матерь его Mapию Григорьевну…
Дьяк резко перебил его на полуслове:
– Изволь это тотчас отменить и поминать ныне благополучно царствующего законного государя Дмитрия Ивановича. Вот тебе о том и указ от патриарха Игнатия.
Игумен вдруг изменился в лице: крайнее смущение выразилось в его широко открытых глазах, губы шевелились без слов…
Он долго не мог оправиться от своего волнения, не мог произнести ни звука, не решался даже принять патриаршей грамоты, которую ему протягивал дьяк.
– Не ведаю, о каком патриархе ты говорить изволишь… У нас патриарх Иов поминается.
– Ну, был Иов, а теперь Игнатий! Был царь Федор, да волею Божьей помре, ну, и теперь стал царем Дмитрий на Москве! Русским тебе языком говорят…
– Дозволь узнать, – как-то особенно смиренно и приниженно заговорил игумен Иона, запуганный строгим дьяком, – и патриарх Иов тоже волею Божьею…
– Нет, не Божьею, а царскою волею сведен с патриаршего престола и заточен в Старицкий монастырь.
– Да читай же грамоту, там все написано!
Совершенно оторопевший и растерявшийся старик игумен взял, наконец, грамоту, стал ее читать, и дьяк видел, как тряслись его желтые сморщенные руки. Дочитав грамоту до конца, игумен положил ее на стол, перекрестился на иконы и, обращаясь к дьяку, сказал более спокойным голосом:
– Ну, какое слово государево ты передать изволишь?
Дьяк полез за пазуху и вытащил другую грамоту.
– Здесь у тебя в обители находится сосланный Годуновым опальный боярин Федор Романов, в иночестве Филарет…
– Архимандрит Филарет.
Дьяк удивленно поднял брови.
– В прошлом году еще патриарх Иов даровал Филарету сан архимандрита.
– Ну, так веди меня к нему немедля, царский указ ему объявить.
На монастырском дворе встретился им пристав Воейков. Низко поклонившись московскому дьяку, пошел следом. По дороге дьяк продолжал просвещать старого Иону:
– Государь приказал срочно вернуть в Москву всех своих ближних родственников, безвинно осужденных Борисом «окаянным» на тяжкие страдания. Стало быть, и с Филарета опалу снять и с почестью сопроводить к царскому двору.
– Так кем же архимандрит Филарет приходится государю? – изумленно спросил Иона.
– Братом