Кивнув, Эри вошла в небольшой шатер, где лежало еще несколько ящиков и кульков. Присев на корточки, она осторожно осмотрела коробку с посудой. Тарелки с выщерблинами и царапинами. Котелок давно сгорел и никуда не годился, а этот жбан для масла был очень даже.
Эри повернула голову. Лидия вошла внутрь и плотно задернула за собой вход.
– Вот, мне кажется, подойдет, – Эри показала глиняную крынку.
– Да, вполне, – женщина убедилась, что их никто не слышит, и понизила голос: – Скажи, Эри, тебе нравится у нас жить?
– Конечно, вы мне как семья! – она расплылась в улыбке.
– Но мы нет, – осторожно возразила Лидия. – Ты хорошая девочка, умная. А Грионт – да, красивый, статный. Но ничего путного из этого не выйдет, понимаешь?
– Но мы нет, – удивленно повторила Эри.
– Я не слепая, – уже строже сказала женщина. – Для твоего, для общего блага – держись от него подальше или пеняй на себя. Договорились?
Эри сразу ссутулилась и, опустив глаза, проговорила:
– Вы ошибаетесь.
– Вот пусть так и будет, – Лидия смерила ее взглядом и, убедившись, что слова возымели действие, вышла.
Эри пожала плечами. Да и сама она ничего с ним не хочет! Как будто не знает, чем это заканчивается. На душе заскребли кошки. День так хорошо начинался. Лидия почти была ей мамой, и вдруг такое…
Взгляд упал на замызганное зеркало, лежавшее между коробок. Круглое, в деревянной, частично обломанной оправе.
– Что смотришь? – спросила она себя.
– А что ты хотела? – ответило отражение. – Думала, вот тебе семья, друзья, любимый? Нет, они кормят, потому что ты работаешь. А на самом деле ни-ко-му ты не нужна. Анжелы ведь больше нет…
Эри отвернулась и упрямо повторила про себя как заклинание: «Мечты сбываются».
– А, ты тут, – в палатку заглянул Фридлин. – Грионту надо отлучиться, иди помогать.
* * *
Первый день летней ярмарки подходил к концу. На шерсть и ланкасскую кожу был хороший спрос, вещи матери Фридлина разошлись на ура, последний покупатель взял аж целую коробку посуды, и все семейство решило вернуться домой раньше.
Сложив палатку и прилавок, Грионт с отцом погрузили покупки и непроданный товар на телегу, запряженную белым тяжеловозом Прайдом. Эри любила этого жеребца немногим меньше, чем Куини. Спокойный, послушный и настоящий трудяга, и к тому же явно неровно дышал к ее любимице. Он неторопливо повез их по широкой изъезженной дороге, разрезавшей бескрайние нюэльские луга.
Фридлин был доволен:
– Ну что, день можно считать успешным. Надо бы отпраздновать. Зажарим индюшку?
– Давай, – поддержала Лидия.
Эри задумчиво смотрела на хозяйку. На душе все еще оставался осадок от неприятного разговора в палатке. Но она могла понять Лидию. Она хотела, чтобы сын женился на богатой красавице, которая, как ни грустно это признавать,