– Когда же ты разработаешь такую программу?.. Когда она сможет взять все в свои руки?..
– Хоть завтра!.. У меня, практически, уже все готово, могу в любой момент её запустить… Правда, есть тут одна загогулина…
Федя испытующе посмотрел на меня, но мой преданный вид располагал к откровенности.
– Двоюродный братишка получил из военкомата повестку, – продолжил он доверительно, – а моя тётка хочет его отмазать от армии… Ищет подходы к обходам. Вот, как разрулит она эту проблему, так сразу и запущу… Через месячишко, я думаю…
Я тут же стал прощаться с Зайчонком: вспомнил вдруг про свою загогулину. На семейном совете мы дочку решили пропихнуть в институт. Знаний у неё на копейки, но амбиций – на доллары: заблажило стать доктором. Придётся к её разнесчастным копейкам прибавлять свои сбережения и тоже искать варианты. Только б успеть, пока Федя не начал чихвостить коррупцию – месяц пролетит незаметно…
Сеанс вразумления
Завтрак в это воскресное утро проходил в необычно тягостной атмосфере. Виталий Иванович Блеклый, мелкий чиновник районной администрации, хмуро поглощал забелённый сливками кофе и метал недовольные взгляды на сына, из-за которого, собственно, и пахло в доме скандалом. Он накануне слишком поздно пришёл с дискотеки, и от него густо несло табачищем.
Курение Виталий Иванович считал самым дурацким и вредоносным занятиям: табачная копоть проникает в сосуды и наносит удар по всему организму. Втянуться легко, а бросить почти невозможно.
«Упустил парня! – упрекнул себя Блеклый, – все дела и дела. Хотя какие, к черту, дела важнее воспитания сына! Все отдал на откуп жене, и вот – результат!».
– Вадим?! – произносит гневный родитель, встречая сына в дверях, и шарит на поясе брючный ремень, но поскольку он вышел в трусах, экзекуция не состоялась. К тому же, Виталий Иванович вспомнил, как его самого, в таком же, приблизительно, возрасте выпорол нещадно отец, почуявший запах от папиросы. Порка запомнилась, но не она отбила охоту к курению. Наоборот, тогда он стал чувствовать себя как бы героем, стойким героем – подпольщиком. И Виталий Иванович подумал, что ремень и здесь уже не поможет.
– Ступай спать! – приказал он. – Завтра поговорим…
Всю ночь огорчённый отец перебирал в уме варианты приемлемых воспитательных мер, и к утру созрело решение – воздействовать надо на разум и психику. «Парень он почти взрослый – скоро четырнадцать лет. Можно и убедить, и внушить».
После завтрака Блеклый увёл сына в зал, дав наказ супруге и тёще, чтобы те им пока не мешали.
– Вадик, – вкрадчиво начал Виталий Иванович, посадив его рядом с собой на диване, – все