С алмазами перстень для ханши возьми,
Для дочери в дар кисею заверни,
Хунзахцам в подарок быка погони».
Коня для нуцала в подарок нашел,
С алмазами перстень для ханши нашел,
Для дочери в дар кисею завернул,
Хунзахцам в подарок он выбрал быка.
«Неси-ка, жена, мне одежду, неси.
Пока я оденусь, оружье неси,
Пока снаряжусь я, коня оседлай
И, взявшись за стремя, мне сесть пособи».
Так в путь снарядился могучий Хочбар,
Наутро вступил он в высокий Хунзах.
«Салам алейкум, аварский нуцал!»
– «Алейкум салам, гидатлинский Хочбар!
Ты здесь наконец, враг аварцев лихой,
Баранов моих истребляющий волк!
А ну, долгожданный, отдай скакуна,
Я финики в корм приготовил ему.
А ну-ка, а ну-ка, кремневку отдай,
На гвоздь золотой я повешу ее!»
С почетом Хочбара ссадили с коня,
За стремя держа, помогали сойти.
Набросились сзади нукеры толпой —
На каждом предплечье повисло по пять.
И в синие цепи сковали его,
И в тесную яму столкнули его.
Хунзахский глашатай старейшин скликал:
«Рубите дрова, кто отцов потерял,
Носите кизяк, кто сынов потерял,
Раздуйте огонь, кто мужей потерял.
Попался нам в руки разбойный Хочбар,
Костер разведемте, сожжемте врага!»
Рубили дрова, кто отцов потерял,
Носили кизяк, кто сынов потерял,
Вздували огонь, кто мужей потерял,
На длинном хунзахском подъеме костер
Такой развели, что трещала скала.
Потом за Хочбаром послали людей:
«На площадь пойдем, разговор поведем!»
– «Ого, еще как я за вами пойду!
Ого, еще как я к огню подойду!»
От стара до мала собрался аул.
Когда же на площадь явился Хочбар,
Стоял впереди, усмехаясь, нуцал,
Стояли за ним все нукеры его.
«Иди-ка, иди-ка поближе, Хочбар,
Затеем беседу, потешим народ».
– «Ого, еще как я к тебе подойду!
Но только не новую речь поведу».
– «Ты, может, споешь нам, могучий Хочбар,
О песнях твоих всюду слава идет».
– «Из песен моих я бы спел вам одну,
Когда бы в руках я держал чагану,
И темные души б я вам осветил,
Когда бы кто руки мне освободил!»
– «Давайте развяжем, пусть песню споет!» —
Так в голос воскликнула вся молодежь.
«Нет, надо покрепче злодея связать»,—
Ответили все, как один, старики.
Но вновь молодежь затвердила свое:
«Ужель не мужчины мы! Где наша честь?
Ведь он безоружен, он голоден, слаб.
На что он способен – поверженный раб?»
Нуцал горделиво кивнул головой.
По знаку его был развязан Хочбар.
Герою тоща чагану принесли.
И