– Подвинься, – сказал я Рону.
Он зарычал.
– Слушай, не наглей.
Через полчаса я ощутил толчок в спину. Ещё через час Рон во сне саданул меня лапой по плечу.
На пол я свалился в половине четвертого.
***
События следующего дня долго будут меня преследовать, я вообще сомневаюсь, что когда-нибудь смогу их забыть. Все произошло настолько стремительно, внезапно и неожиданно, что я едва успел опомниться.
Мы с Ником и отцом решили прогуляться по сосновому бору. Никитка взял пачку чипсов, я надел бейсболку и мы пошли в лес. Ник бежал чуть впереди, мы с папой шли следом, тихо переговариваясь ни о чем. Я и не заметил, как мы вышли на опушку; Никитка остановился, перестал есть чипсы, начал с интересом рассматривать кибитки, цыган и еле передвигавшегося пса.
– Никит, пошли, – я потянул брата за руку.
Ник вывернулся.
– Сколько можно на них таращиться? Пошли!
– Пусть посмотрит, Слав. – Отец отвел меня в сторону, мы разговорились и, настолько увлеклись, что не заметили, как пес подошел к Никитке.
Неизвестно, что взбрело в голову больной собаке, но какой-то сдвиг в мозгу определенно произошел. Она зарычала, оскалила зубы и, дернувшись вперед, едва не вцепилась Нику в руку.
Услышав лай, и резко обернувшись, папа сориентировался мгновенно. В два счета он подскочил к Никитке и одним ударом ноги уложил псину на траву. Удар пришелся в область виска, пес замертво свалился на землю.
Никитка разревелся, я покрылся потом, несколько цыганок бежали в нашу сторону. Увидел я и старика, спешно вышагивающего к нам.
Отец начал ругаться с цыганками, говорил, что собака чуть не укусила ребенка, цыганки оправдывались, лопотали что-то в ответ, размахивали руками.
Я неотрывно смотрел на старого цыгана. Он подошел к собаке, сделал глубокий вдох и, опустившись на колени, забубнил. Старик гладил мертвую собаку, слегка раскачиваясь, мне показалось, он читает молитву или заклинание.
Молодая цыганка – она была очень красивой: зеленоглазой с маленькой родинкой над верхней губой, с заметным акцентом говорила отцу:
– Собака жила с нами двадцать шесть лет. Ты убил собаку! Шандору её подарил сын. На следующий день он погиб. Для Шандора собака была всем в жизни.
– О чем вы говорите, – возмущался отец. – Ещё пара секунд и псина покалечила бы моего ребенка.
Старый цыган – теперь я знал, его зовут Шандор – вскочил на ноги и с резвостью молодого парня приблизился к отцу. Его и без того уродливое лицо исказилось злобой: черные глаза пронзали насквозь, не знаю, что чувствовал папа, а я от взгляда старика был готов провалиться сквозь землю. Нагнувшись, цыган