Дела, напомнил он себе. Дела перед отлетом. Нет, я ничего не забыл. В долги, хвала Творцу, не влез. Распоряжения отданы, доверенности составлены, завещание – тоже. Бумаги лежат у нотариуса-помпилианца, рекомендованного Мигелем. Влияние и возможности отца Энкарны колоссальны, эскалонским стряпчим доверять нельзя – продадут. Тридцать пять лет – рановато для завещания? Эх, сеньоры, не клевал вас жареный петух в задницу. А у Диего Пераля, скромного учителя фехтования, все ягодицы исклеваны, живого места не найти…
Диего распустил веревку, стягивавшую горловину солдатского вещмешка, и еще раз проинспектировал его содержимое. Мешок сопровождал маэстро с тех давних пор, когда сын Луиса Пераля, комедиографа и доктора философии, в возрасте шестнадцати лет, нахально прибавив себе полтора года, завербовался рядовым в Кастурийский пехотный полк. Там он узнал две главные солдатские истины: на твоей форме сорок пуговиц, за сохранность которых ты отвечаешь головой, и зуботычина – урок, а не смертельное оскорбление. Время остальных истин, не столь важных, пришло позже. Год за годом Диего постигал науку войны: чистописание шрамами. Ему повезло: через двенадцать лет в дверь отчего дома на улице Тюльпанов постучался хмурый, как зимняя ночь, мастер-сержант в отставке. Три медали на груди, четыре нашивки за ранения на рукаве, длинная рапира на боку, семнадцать эскудо золотом в кошельке – и потертый дружище-мешок за спиной. Скажете, сомнительное везенье? Кому как, господа хорошие. Многие товарищи Диего по оружию, батальон за батальоном, обрели последний приют в сосновых гробах, сколоченных наспех пьяным плотником.
Впрочем, насчет капризов удачи Диего имел особое мнение. Он-то рассчитывал продолжить службу в королевской армии. Но по окончании войны с Сартахеном полк, состав которого обновился едва ли не полностью, был расформирован, а мастер-сержант Пераль, шестой месяц занимавший должность полуротного – отправлен в отставку по сокращению личного состава. Наступил мир, и содержать за казенный кошт тридцатитысячную армию сделалось накладно.
– Пора нам на свалку, – сказал он мешку.
Мешок отмолчался.
Пара смен белья. Бритва с перламутровой рукоятью. Мыло. Точильный брусок. Запасной аккумулятор к уникому. Наваха с хищно изогнутым клинком. Фляга с вином. Две банки мясных консервов. Моток прочной веревки. Паспорт…
Паспорт Диего, подумав, переложил в потайной карман, загодя пришитый к подкладке колета. Машинально проверил, на месте ли пригревшиеся на груди ладанка и медальон с миниатюрой – объемным портретом Энкарны. Не торопясь, он застегнул колет на все крючки. Удостоверился, что рапира выходит из ножен легко и без лязга. Кинжал на месте – сзади за поясом. Пистолет заряжен. Сейчас он впервые пожалел, что не принял в свое время предложение капитана городской стражи Альваро Рохаса. Согласись Диего обучать