История городов будущего. Дэниэл Брук

орган не имел никаких аналогов в китайской истории. Ведомый коммерсантами и компрадорами, он приступил к созданию исполнительных учреждений, среди которых были полиция, насчитывавшая 800 сотрудников, и китайский добровольческий корпус, откровенно скопированный с иностранного ополчения. Как вспоминал один из ветеранов первых лет корпуса, его основатель «предложил, чтобы в китайском Шанхае было организовано такое же добровольческое ополчение, как в Международном сеттльменте»⁵⁹. Кроме того, Главное управление начало работы по благоустройству города: расчистку каналов, строительство дорог и мостов, установку уличного освещения, создание системы сбора мусора. Такой модернизационный энтузиазм отчасти объяснялся унижением, которое китайцы испытывали от постоянных сравнений зловонных проулков старинного города с современным мегаполисом, начинавшимся буквально за его стенами. Как писала одна из китайских газет в редакционной статье: «Впервые попав в Шанхай, путешественник поражается, как чисты и широки улицы Международного сеттльмента. Из его груди вырывается вопрос: “Что ж за сила способна сотворить такое?” “Иностранцы” – отвечаем ему мы… Сравнивать с этим чудом китайские кварталы – все равно что перечислять различия между небесами вверху и морским дном внизу»⁶⁰.

      Конечной целью создания собственных версий западных учреждений было изгнание иностранцев, однако вопрос о том, каким именно образом вернуть себе город, разделил китайскую элиту Шанхая. Одни хотели, чтобы императорская власть окрепла и восстановила независимость страны, другие мечтали свергнуть династию Цин и создать Китайскую республику. В начале XX века антиимператорская фракция взяла верх.

      Призыв к революции прогремел из Шанхая в 1903 году, когда двое диссидентствующих журналистов Цзоу Жун и Чжан Бинлинь опубликовали программную статью, обличавшую существующую китайскую власть и призывавшую к физическому уничтожению императора. Самым острым риторическим приемом их памфлета стало заявление, что и сам император тоже является иностранцем, откуда следовало отождествление его власти с западным засильем. На самом деле династия Цин была основала северными завоевателями, покорившими Китай в XVII веке. Правящая прослойка по-прежнему состояла из маньчжуров, народности, отличной от китайского этнического большинства хань. С течением веков основная масса китайцев признала их законными правителями страны, которые ничем принципиально не отличались от предыдущих династий. Однако, по мере того как начиная с Опиумной войны на Китай обрушивалось унижение за унижением, в интеллектуальном пространстве страны возникла возможность любить родину, но осуждать императорскую власть. С распространением экстерриториальных привилегий на живущих в концессиях китайцев, которые могли теперь критиковать династию и избирать своих представителей, Шанхай стал физическим пространством для свободного выражения таких убеждений. Когда императорский