– Да? Ну, тогда, пусть будут, как собаки, – улыбнулся Степан Арнольдович, легко соглашаясь со мной. – Его звали Ховард, – он качнул тростью, обозначая, что говорит сейчас о драконе, – он прожил в нашей семье долгую и счастливую жизнь, и был моим верным другом. Моя семья живет в доме, где есть огромный парк, так что Ховард имел возможность охотиться на мелких животных, обитающих в парке.
– Они хищники?
– Да. Но они охотятся на мелких животных, всё-таки в этом они похожи на ваших кошек. Они ведь охотятся у вас на мышей, верно?
– Верно, только вот наши кошки небольшие животные, а ваши драконы, наверное, огромные? – вспомнила я вдруг художественные книги из разряда фэнтези.
– Ну, это смотря кого считать огромным! – он даже рассмеялся, а я напряглась, решив почему-то, что он задаст вопрос про себя и свои размеры. Но шеф меня удивил, продолжив обсуждать исключительно драконов из его мира:
– Ховард был размером со сторожевого пса. И охотился на мутидов, это такие зверьки, живущие под землёй и роющие целые проходы там. На поверхность они никогда не выходят, а потому слепы. Довольно милые зверьки, при условии, что живут не в твоем саду. Они доставляют много проблем садовникам. Портят газоны и корни плодовых деревьев.
– Да, у нас тоже есть такие животные, – я даже рассмеялась, – это кроты. Надо же! А ваши эти мутиды – они крупные? Наши кроты, взрослые их особи, чуть меньше моей ладони, – я раскрыла ладонь и чуть протянула в его сторону, демонстрируя на ней, – а ваши?
– Ну, наши мутиды тоже размером с ладонь, только уже мою! – он улыбнулся и протянул в мою сторону свою раскрытую ладонь, держа её рядом.
И вот тут, господа присяжные заседатели, я, что называется, зависла, глядя на его крупную ладонь. Моя ладошка рядом с его выглядела как легковой автомобиль рядом с грузовиком. Мои пальцы заканчивались там, где его ещё даже и не начинались. Вся моя раскрытая ладошка с вытянутыми пальцами была размером с его ладонь, но только, конечно, без учета его пальцев. Моя ладонь помещалась целиком на той части его руки, что от запястья до начала пальцев. А ещё я увидела, что на его ладони отсутствовали все эти линии жизни, судьбы и ещё чего-то там, хироманты Вам лучше их назовут. Точнее они были, но были другими. Сворачиваясь и сплетаясь в такие же причудливые узоры, как на той открытке и черной кружке с золотыми разводами и завитушками.
И вот тут я повела себя как последняя идиотка! Я притянула его ладонь к себе ближе и начала их рассматривать, даже пальцем начала водить по ним, пытаясь повторить их переплетения. Очнулась только тогда, когда услышала странный вибрирующий звук. В голове у меня крутилось: "Так на той кружке был отпечаток его ладони, что ли?"
– Да, на той кружке отпечаток моей ладони.
– Извините! Я веду себя странно, – я вернула ему его ладонь и поняла, что краснею, – простите, Степан Арнольдович, такого больше не повторится!
– Жаль! Мне было приятно! – услышала я в ответ, и странный