На них, как и на женщине, были мантии, одеты все были одинаково, в черных штанах, футболках и высоких сапогах, как и Фио́на. Вокруг них струилась вода, она словно стекала из ниоткуда, посмотрев вверх, они не увидели ничего, это взгляд в бесконечность. Вода вихрем струилась вокруг этих троих, вместе с ней кружили снежинки, большие и маленькие, они были кристально чистыми, как и вода, но издавали невероятное свечение приятным голубым светом, это зрелище завораживало.
Вокруг не было обычное помещение, оглянувшись, друзьям показалось, что они находятся в лесу, вокруг было много деревьев и цветов. Посмотрев вниз, они увидели, что стоят в реке, она двигалась по разным направлениям, указывая путь, как дорога. Тая наклонилась и поняла, что не чувствует воду под ногами и что они не намокли, она протянула руку к воде и погрузилась в приятную прохладную воду. Но их ноги не погружались в воду, они стояли и шли по воде, это было невероятно.
Вокруг было очень просторно, сквозь ветви деревьев проглядывались флюоритовые стены разных цветов, чаще черного, но виднелись другие яркие красивые цвета, это выглядело очень магически. У некоторых стен стояли деревянные скамьи, покрытые местами мягким сиреневым или нежно-зеленым мхом, за фонтаном стояла высокая лестница из флюорита синего цвета, она также была покрыта растениями и по ней стекала плавно вода, создавая красивые маленькие водопады. По перилам тянулись ветви деревьев и расцветали бутоны различных цветов, всё это было похоже на сказочный дворец фей.
Фио́на прошла вперед и двинулась вверх по лестнице, друзья с открытыми ртами двинули за ней. Вверху лестницы их ожидала красивая деревянная дверь, обросшая деревьями, а за ней более простая комната из флюорита. Тут также повсюду была вода и растения, но их было меньше, впереди стоял большой овальный стол и стулья вокруг, они тоже были из флюорита, они были темно-серого цвета, и, судя по виду, они были очень старыми, местами уже виднелись трещины и местами прорастал мох болотного оттенка. Создавалось ощущение, что это заброшенное место и его давно никто не