– А какой поезд быстрее: «Голубой Питер» или «Летучий шотландец»?
– Ну-у… право, не знаю. Пожалуй, «Питер».
Затем следовал вопрос похитрее:
– А экспресс быстрее гоночного автомобиля?
– Да как сказать… Надо подумать. Наверное, гоночный автомобиль быстрее.
Джимми внезапно менял направление:
– А хозяин на той ферме очень большой, правда?
– Очень.
– Больше мистера Робинсона?
Начиналась его любимая игра в «больших людей», и я прекрасно знал, чем она кончится, но честно подавал требуемые реплики.
– Конечно.
– Больше мистера Лиминга?
– Несомненно.
– Больше мистера Керкли?
– Еще бы!
Джимми поглядел на меня искоса, и я понял, что он сейчас пустит в ход два своих козыря.
– Больше, чем газовщик?
Великан, являвшийся в Скелдейл-хаус снимать показания газовых счетчиков, покорил воображение моего сына, и я должен был внимательно обдумать ответ.
– Ну-у… Знаешь ли, мне кажется, он все-таки больше.
– А! Только… – Тут у Джимми лукаво вздернулся уголок рта. – Мистера Тэкри он тоже больше?
Это был нокаут. Кто мог быть больше мистера Тэкри, взиравшего сверху вниз на всех обитателей Дарроуби с высоты своих шести футов семи дюймов?
Я покорно пожал плечами:
– Нет. Должен сознаться, что мистер Тэкри больше.
Джимми просиял и победно кивнул. Потом начал что-то напевать, барабаня пальцами по приборной доске. Вскоре стало ясно, что он запутался и никак не может вспомнить, как там дальше. Терпение не входило в число его добродетелей: он начинал, снова путался, снова начинал, и было видно, что гневной вспышки не избежать.
После того как мы спустились по крутому склону в деревушку и очередная порция «там-ти, там-ти» резко оборвалась, Джимми воинственно повернулся ко мне.
– Знаешь, – сердито буркнул он, – надоело мне это хуже горькой редьки!
– Ну что же, старик, очень жаль. – Я призадумался. – Ты же, по-моему, поешь «Лиллибурлеро». – И я быстро напел мотив.
– Ага! – Джимми хлопнул себя по коленям, несколько раз во все горло пропел мелодию и пришел в такое отличное настроение, что высказал свое, видимо, довольно давнее желание: – Папа! Ты мне сапоги не купишь?
– Сапоги? Так ты же в сапогах! – И я кивнул на резиновые сапожки, в которые Хелен всегда его обряжала перед визитом на ферму.
Он печально поглядел на них, а потом сказал:
– Я знаю. Только я хочу такие сапоги, как у фермеров.
Я растерялся. Что тут было ответить?
– Видишь ли, Джим, маленькие мальчики в таких сапогах не ходят. Вот когда ты подрастешь, то, может быть…
– Так