– Не среагирует, – поспешила я ее заверить и пояснила: – Нашу комнату защищает магия домового.
– До-домового? – Тирия даже вперед подалась. – Тот самый, который оберегает светлых ведьмочек?
– Ага.
– И почему я об этом узнаю только сейчас? Нет. Почему это представитель маленького народа защищает темную?
– Сама же говорила – я еще и светлая. А он заключил сделку с Маликой, – развела я руками.
– Негоже домовому заключать сделки с демонами.
– Не демон она, – хмыкнула я.
– Да? Но скалится похлеще профессора Бальтара, – не согласилась соседка. – Ты взгляд-то ее видела? Не видела. А я смотрела прямо в ее глаза, когда она меня в комнату не пускала. И скажу я тебе – Бальтар по сравнению с ней сдает позиции, а он как-никак житель Хаоса!
Решив не тратить время на споры, я быстренько переоделась в ночную рубашку, после чего открыла окно, впуская в комнату прохладный ночной воздух.
Небо затягивали серые тучи, но подобного рода заклинание не требует луны или звезд.
Поставила на полу небольшую чашу из черненого серебра и кинжал, инкрустированный черным ониксом, который способен отрезвлять мысли, настраивая их на нужный лад, подавлять страх, вызывать проницательность, придать мужество и уверенности в себе. То, что нужно для опасного заклинания.
Устроившись на полу напротив открытого окна, я обернулась к Тири. Эльфийка кивнула, продемонстрировав два пузырька целительного зелья, тем самым говоря, что готова. Эльт стоял в шаге от меня, хмуря изумрудные кустистые брови и отрешенно поглаживая сидевшего на его плече дракошу.
Сделав глубокий вдох, я щелкнула пальцами. Гримуар медленно опустился мне на колени. Это заклинание создано моей прабабушкой. В небольшой приписке в конце страницы значилось, что формула и схема совершенствовались триста семь раз. Это значит – она терпела поражение сотни раз. Но не сдалась и довела свою работу до конца.
Покрепче сжав кинжал, я сделала глубокий вдох и, задержав дыхание, надавила наточенным лезвием на запястье, делая надрез. Услышала скрип собственных зубов, глухой стон, сорвавшийся с губ. Очередной глубокий вдох-выдох позволил отрешиться от боли, холода, мгновенно сковавшего душу. От присутствия всех, кто был в комнате. В маленьком мирке, наполненном тишиной и тьмой, существовали только я и звук падающих капель крови, что наполняли серебряную чашу.
Все еще недостаточно. Тело должно ослабнуть сильнее, до грани смерти. Только тогда я смогу коснуться ауры Эларониса. Легко, невесомо, так, что он не почувствует. Так, что не засечет ни одна охранная печать. В тишине ступая по тропе призрачных граней.
Головокружение постепенно усилилось, холод начал пробирать до костей. Реальность уплывала все дальше. Звук капель эхом заполнил все пространство. Я опустила голову, с трудом сфокусировала взгляд на страницах гримуара.
– Альрэос ин-сом ош-шиссэ, – разнесся мой тихий голос. – Охши-и раамин нонми-эр алтас-с-с…
Воздух задребезжал,