Переодевшись в более подходящую городскую одежду, мужчина уложил тело на лошадь и поднялся на соседний холм. Рядом с ним всю дорогу шли огромный пёс и собака поменьше, и в какой-то момент они кинулись в сумерки. Наездник чётко слышал звуки жестокой схватки и ринулся на помощь. Огромный пёс, схватив за шею волка, извивавшегося как змея, давил его к земле своим весом, не обращая внимание на волков, висевших на его спине. Собака пыталась прикрывать тылы пса, но получала серьёзный отпор волков. Лошадь под наездником сильно нервничала и била копытами. Мужчина осветил фонарём поединок и выстрелил из винтовки в воздух, стая ретировалась с освещённого пространства, растворившись в темноте поблизости. Доносившийся лай приближающихся собак, ещё больше умерил пыл нападавших волков и они воспользовались бегством. Пёс был окровавлен, но не выпускал из пасти уже мёртвого волка, глаза его горели яростью битвы, и пришедшие на помощь собаки не решались разделить с ним добычу.
Мужчина стащил тело с лошади и, сняв с него верхнюю одежду, сбросил со скалы в расщелину в полной уверенности, что это плата за другую смерть будет равноценно расценена и съедена без остатка.
– Отец мой, почему одному человеку мера за все его праведные дела – одно плохое, а другому – за все его дурные – одно доброе? – подумал вслух мужчина.
Опустошив карманы, и аккуратно сложив одежду и оружие в сумки седла, он отпустил лошадь, и она вместе с собаками и хромающим псом, спустились к жилищу, а он пешком пройдя приличное расстояние, добрался до старенького джипа, с дремлющим бородатым водителем.
Глава 3
Худощавый, невысокого роста мужчина лет тридцати пяти начал совершенно случайно и не так уж давно свою, так сказать, ”профессиональную карьеру”. Он никогда особо не занимался спортом, в армии не служил, неплохо окончил высшее учебное заведение, вовремя женился, правда, через несколько лет развёлся, и просто работал по специальности. Жизнь, конечно же, складывалась не так, как хотелось бы. Он даже шутил, что был "проклят Конфуцием, и жил во времена перемен". Тогда ещё молодой парень, он был почти аполитичен, и его не тревожили все эти «дешёвые» революции с пафосными названиями и явно выраженные государственные перевороты в его родной стране. Он видел за этим постановочное и управляемое представление, и тогда не мог себе представить, что это выльется в кровопролитие простых людей и, в конечном счёте,