– Я буду ждать вас через час, – строгим голосом объявил ему Ники и быстрым шагом покинул вагон-столовую.
Обед в отсутствии императора прошел уныло и скучно. Свита, не испытывающая голода, ела так как будто весь день физически работала на свежем воздухе. Время от времени, вытирая обильный пот, они вполголоса вели непринужденные разговоры о погоде, о скорой весне, старательно избегая упоминаний о революции. Когда все разговоры наскучили, свита, уткнув сосредоточенные глаза в тарелки, умолкла.
После обильной трапезы командующий Северным фронтом явился в зеленый кабинет императора.
– Разрешите войти, ваше величество?
– Входите, Николай Владимирович, – разрешил Ники. – Доложите обстановку в столице и на фронте.
– Ваше величество, сказать, что обстановка в Петрограде осложнилась – это не сказать ничего. Она близка к катастрофе. Сегодня восстание охватило Москву и Кронштадт.
Император покосился в его сторону и неприметно поморщился. Он выслушал доклад командующего хмуро. Во время их встречи адъютант Рузского принес телеграмму из Могилева от генерал-адъютанта Алексеева, в которой просил от императора высочайшего акта, чтобы успокоить ситуацию в стране и назначить ответственное правительство во главе с Родзянко. После прочтения телеграммы император понял, что теперь ему больше не на кого опереться. Без надежной поддержки со стороны ему нелегко будет одолеть заговорщиков. К тому же министр внутренних дел и военный министр не подавали никаких надежд, что смогут справиться с возникшими беспорядками в Петрограде, Москве и Кронштадте.
Начались сложные переговоры по выходу из тяжелой политической ситуации, возникшей после волнений в столице. Рузский с горячностью стал оказывать Романову о необходимости реформ и назначении ответственного перед Государственной Думой правительства. Однако над императором довлели тяжелые раздумья. Ему было нелегко решить с одного маха такой вопрос. Идет большая европейская война – как он может в этих условиях отойти от государственных дел? Это же сродни предательству. Он не мог отойти от горячих дел. В течение нескольких часов Романов раздумывал над острой проблемой.
“Только не отрекайся, Ники! – горячо прошептал про себя Матвей. – Отречение погубит тебя, твою семью, а империи принесет неисчислимые страдания. В стране возникнет хаос, погибнет огромное количество людей”.
Но император уже все давно решил для себя.
Переговоры оказались настолько трудными, что они несколько раз прерывались и закончились только поздней ночью. Романов решил, что в условиях, когда кругом измена,