– Меня ждёт такая судьба, как мартышку?
– Может быть…
Исследовательница с усмешкой посмотрела на трясущегося Мезенцева. Она добилась, чего хотела. «Надо бежать!» – вот, что теперь у него на уме.
– Ещё один эксперимент, последний! – невозмутимо произнесла исследовательница.
Ассистент вкатил в центр зала аппарат, напоминающий детскую коляску со створками по бокам. В него посадили ещё одну обезьянку и вкололи ей снотворное.
Когда макака уснула и перестала видеть сны, створки над ней закрылись.
– Посмотрите на прибор сверху. Он показывает температуру тела.
– Тридцать восемь и три, – прочитал Мезенцев.
– Это нормально для обезьяны, – сказала Вера Леонидовна и нажала кнопочку пульта. – А теперь?
– Минус бесконечность? Что это значит?
– То, что это даже не нуль по Кельвину.
– Ниже абсолютного нуля? – со страхом спросил Николай Валентинович.
– Нет, не ниже. Там отсутствует температура как физическое явление. Внутри аппарата вообще нет ни энергии, ни пространства, ни времени…
Вскоре пустота выплеснулась из коляски и поглотила её. Исследовательница не дала пузырю сильно разрастись и вновь нажала на пульт. Шар раздвоился…
Когда пустота исчезла, на полу материализовались две одинаковых «коляски».
Ассистент открыл аппараты, и из них выскочили две обезьянки, похожие друг на друга, как близняшки. Вера Леонидовна дала им по кусочку дыни.
– Вот наша надежда на самый крайний случай, – улыбнулась она. – Однако мне бы не хотелось прибегать к таким уловкам.
– Как вам удалось её клонировать? – удивился Мезенцев.
– Почти клонировать, – поправила его Вера Леонидовна.
– Они одинаковы во всём… кроме судьбы. Одна – прототип, который прожил половину своей обезьяньей жизни. Другая – копия, которая только что появилась на свет. Она сможет заменить оригинал лишь в одном случае – если он будет уничтожен. Это снимет запрет на клонирование.
– Вера, зачем вы мне это показали? – ужаснулся Мезенцев.
– Николай Валентинович, вам нехорошо? Я доведу вас до постели… –улыбнулась Вера Леонидовна, беря его за руку.
Глава 7. Богомол и Кузнечик
1. Неожиданный звонок
Дизельный автомобиль Защитника прямой квантовой демократии миновал стелу с надписью «ЯМОВ. Добро пожаловать!» и пошёл по шершавому покрытию, отороченному велодорожками.
Глянцевая приглаженность города не могла обмануть Дмитрия Андреевича. Ему не понравились утренние лица велосипедистов.
«Рожи у всех какие-то угрюмые. Не улыбаются, а скалятся. И название города соответствует!» – неприязненно осматривался по сторонам Сысоев. Нет, он знал, что слово «Ямов» произошло от древнего наименования почтовой станции, но ему очень хотелось думать, иначе.
Дмитрий Андреевич сплюнул на ковер автомобиля. Он