Изяслав. Острый угол меньше прямого.
Гношева. В школе тебя научили?
Изяслав. Про углы мы проходили. Мне теперь ясно, что острый меньше. И ясно, что на мыло и человека пустить раз плюнуть. У нас в школе говорят, что спившихся одиноких людей на мыло, на беляши, на жвачку…
Гношева. Жевательную резинку не из живой ткани. Из искусственных материалов она.
Изяслав. Нашу учительницу биологии я бы пожевал. Она мне нравится. Близости с ней не добиться, а так бы ближе некуда – я бы умирал от удовольствия, ее пережевывая. Клубничный или апельсиновый вкус ни к чему. Я бы и от безвкусной вовсю кайфовал.
Гношева. Тебе бы не о девках, а о Родине думать.
Изяслав. Я о девках мечтаю! А что о Родине? Что мне о ней думать?
Гношева. Не что, а как. Думать, что ей непросто. Что враги ее окружают. Где я тебе девку найду? И рано тебе девушку – тебе же всего шестнадцать. У парней твоих лет о девушках одни мечтания. Рисуете себе невесть что, а дорветесь и плечами пожмете. О чем мечтал, ради чего изводился… джинсы ты в шкаф убрал? Я их выстирала и на балкон сушиться повесила. Ты их снял и куда-то убрал. В шкаф?
Изяслав. Я их не снимал.
Гношева. Но на балконе их нет.
Изяслав. Поимей меня леший косматый… их ветром сдуло! Мои парадные джинсы вниз унесло! Сегодня же пойдешь и новые мне купишь!
Гношева. Новые джинсы я предполагала тебе на совершеннолетие…
Изяслав. А когда оно у меня?!
Гношева. Если загибать пальцы, по пальцу за год, пальцев придется загнуть… ну? Я же тебе говорила, когда взрослым ты станешь. Разорался и вылетело у тебя как всегда. Улететь твои джинсы не могли – я их четырьмя прищепками прицепила. Ураган бы унес, но разве он был, ураган?
Изяслав. Нам говорили, что ураган – это недолго. За секунды пронесется, и снова ни ветерка. Ты задремала, а я в туалете сидел. Вот и не заметили мы урагана!
Гношева. Ты в окно посмотри. Ураган разрушения после себя оставляет. Погляди, есть ли они. Что скажешь?
Изяслав. Деревья не поломаны.
Гношева. Думаю, не ураган у нас твои джинсы забрал, обворованы мы с тобой, милый… этаж у нас последний. С крыши на балкон и твои джинсы хвать. С Геннадием Сергеевичем и Олегом Петровичем увижусь – расскажу им о нашем горе. Часам к восьми в парке я направлюсь. Пустой, даст бог, не вернусь.
Действие второе.
Кабинет в Отделении. Поджарый лейтенант Сбулов по нему бродит, упитанный сержант Дилигаев уминает за столом готовую вермишель, на соседнем столе навалены грудой бронежилеты.
Сбулов. Все вопросы относительно Хабаркова я снял.
Дилигаев. Не будет на нас заявлять?
Сбулов. Мы больше к нему не пойдем. Платить нам он не будет.
Дилигаев. Теперь-то мы знаем, что он майору Савицкому платит. Нас же майор статьей пугал.
Сбулов. Мои извинения он принял. На второй день после открытия в шиномонтаж мы пошли… а уже занято!
Дилигаев.