Зинягин. Ушли, денежки унесли…
Прядилов. Не я ушел, а чекист домой вернулся.
Зинягин. Какая чудовищная напасть, я бы не смекнул, что делать…
Алтуфин. Зарезать. Теперь не до библейских ломаний. Или ты, или он.
Прядилов. Он с коллегами к домашнему очагу подтянулся. Я с одетой для выхода Машенькой в комнате, а они впятером в прихожей…
Зинягин. Полный кошмар!
Алтуфин. Положение, смахивающее на безнадежное. Секретер разворочен, сквозь пятерых чекистов наружу не вырваться… а в окно?
Прядилов. Высоко. Со сломанными ногами под окном бы лежали и стонали. Мы с Машенькой, обнявшись, удалились через дверь.
Тарушанский. До чего же просто…
Прядилов. Я ее любовник, и она на ночном извозчике уходит со мной кататься!
Зинягин. Чекистам бы вас обыскать, но разве сообразишь, что вы с деньгами уходите…
Прядилов. Деньги назад в секретер я засунул. Он изуродован моей фомкой, но деньги в нем. Никуда не пропали.
Алтуфин. Попытка сорвалась. Кража из-за возвращения хозяина не состоялось. Вас видели. Подозреваемый, конечно же, вы.
Прядилов. Я.
Алтуфин. И ваша Машенька.
Прядилов. Если бы не она, деньги бы я утащил. Они о ней все знают. Стали бы искать, родственников арестовывать, я ее пожалел. И кто здесь в моем благородстве сомневался?
Алтуфин. Секретер был вскрыт, преступление налицо… она сообщница.
Прядилов. Деньги не пропали. Для остервенелых розысков почты нет, а следовательно маловато оснований, чтобы напрягаться. Мы с Машенькой уехали в Муром. Спустя некоторое время всего хорошего я ей пожелал.
Чиркулева. Бросили девушку?
Прядилов. Я, к моему стыду, ни секунды не думал, что мои отношения с Машенькой в серьезные разовьются.
Чиркулева. Хваткая девушка вас бы не отпустила.
Прядилов. Методов у вас, женщин, хватает.
Чиркулева. Сказала бы, что чекистам вам сдаст.
Прядилов. Меня, на бескрайних российский просторах, как под землю провалившегося?
Чиркулева. Под коленом подрезать надо… далеко бы не убежал.
Зинягин. Под коленом правым и под коленом левым. Не о хромоте уже речь, а вообще о передвижении!
Чиркулева. Ты в кровати лежишь, а я выхожу из дома, добываю нам пропитание… мой мужчина, он – мой мужчина! Я мужу еще до свадьбы сказала, что он со мной насовсем. Пока я жива, не сменить ему женщину! На рынке белила недорого продавали. Не для лица, а для построек.
Тарушанский. Советуешь что-нибудь побелить?
Чиркулева. Необыкновенно невысокая цена. Я бы в нашей деревне выгодно смогла бы перепродать.
Зинягин. Ты забыла, в каком мы мире… тебя же расстреляют за спекуляцию!
Чиркулева. А к чему мне без мужа тут ходить, дышать, голодать… пшено варить будем?
Зинягин. Непременно будем. Совершенно нечего обсуждать!