Утром блаженный Василий, облаченный в светлое одеяние, торжественно служил Божественную литургию. В церкви – благолепие и порядок. Мраморные колонны увенчаны капителями из проконисского мрамора, мозаичные полы – из декоративного. Над святым престолом – голубь из чистого золота. Он как бы охранял Божественные тайны. И когда во время литургии святой вносил святые дары, золотой голубь с Божественными дарами, движимый силой Божией, сотрясался три раза. Такой благодатный дар имел Василий Великий20.
Олимпиада с печальным лицом и припухшими от бессонных ночей глазами встала с правой стороны алтаря перед чудотворной иконой Богородицы. Сначала горькие слезы душили ее, казалось, никогда ей не выпутаться из бед. Потом на сердце потеплело. Она забыла все свои невзгоды и стала воссылать горячие молитвы ко Господу.
Невдалеке стоял и Оранций, побледневший, осунувшийся. Он также переживал, чем кончится все это. Какая-то непонятная растерянность входила в его бесчувственное сердце. Некая, неведомая доселе, жалость размягчала его. Она была такой сладостно-мучительной, горячей, что он испугался, стремясь не поддаваться ей всеми силами, которые он еще мог контролировать. «Что же это такое? Так можно и все, что имеешь раздать и превратиться в нищего. Нет, нет! Сколько лет наживалось, сколько пота, крови, унижений пришлось перетерпеть – и все зря? Никогда не бывать этому!»
О, как верны слова Господа – Легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, чем богатому войти в Царствие небесное!..
После окончания службы епископ подозвал их к себе. Взял в руки весы и положил на одну чашу, вынутую из просфоры частицу, а на другую велел класть купцу золотые монеты, чтобы определить, сколько стоит крошечка, которую успел вынуть покойный отец Иоанн за здравие Оранция. Разницу обещал вернуть ему. Купец положил монету, весы с частицей склонились к земле. Он вынул вторую, третью, чаша опускалась все ниже и ниже, перетягивая золото. Опешивший купец бросал и бросал деньги, но не мог даже к равновесию привести весы. Давно уже количество монет превысило величину, полученную священником. Наконец Василий Великий воскликнул:
– Ну что ж, хватит! Пересчитай все. Насколько это превышает то, что ты дал ранее? Разницу верни вдове. Видишь, даже одна частица, вынутая за здравие и спасение души, – бесценна… А ты требуешь денег с нее, когда сам еще должен остался…
Отдавая Олимпиаде деньги, купец дрожал от негодования. Но суд был справедливым…
Вдова упала на колени и стала целовать край одеяния святого со слезами на глазах:
– Спасибо, святитель Божий, спасибо!
Он быстро поднял ее со словами:
– Не мне, Господи, не мне, но имени Твоему слава! – и добавил мягко, с большой убедительностью, – не меня благодари, а Творца и Пречистую Матерь Божию за спасение