– Но горе? – задумчиво протянула сестра. – Я будто бы очутилась в какой-то комнате. Знакомой и незнакомой.
– Ты еще про рисунок задвигала, – напомнил брат.
– Да… Помню, в руках у меня карандаши. Много карандашей… и вдруг они начинают рисовать дома, улицы, деревья… и все это становится как бы настоящим. Особенно врезалась в память Гораксена без верхушки и скульптура белой невесты, – и, моргнув, Лика замолчала.
– А дальше что?
– Э-э-э, как бы все…
– Не густо. Рисующие карандаши, символ города на набережной, гора без верха… фигня полная, – Левка внимательно посмотрел на сестру. – А чего испуганная такая? Смотри, глаза выкатятся.
– Глаза выкатятся? – вспомнив пустые бельма на лице невесты, Лика зажмурилась, стараясь прогнать видение. – Какой ужас… Ужас и бред.
И тут в тишине раздался свист. Такой слабый, вроде вдалеке, но в то же время совсем рядом.
Небольшой отряд замер…
Левка только прочистил горло, чтобы что-то сказать, как раздался второй свист. Нет, даже не свист, а посвист такой…
Все разом завертели головами, стараясь понять с какой стороны звук.
Но тот был отовсюду; таинственный и непонятный он кружил между испуганными людьми, и даже прикасался к ним. Ощущение не из приятных…
Почувствовав холод в груди, Лика хотела было крикнуть брату, что ей плохо, но не успела.
– Что это за фигня еще? – продолжая крутить головой, возмутился Левка, как заметил, сестра снова изменилась.
Вот неуловимо, а изменилась; застыла лицом и стала такая чужая-чужая.
– Вам нечего боятся, – произнесла она. – По легенде, так свистит дух леса, когда люди находят клад. Достойные люди, – легкая усмешка.
– А если недостойные? – пролепетал Глеб, моля бога, чтобы жена не проснулась в такой неподходящий момент.
– Недостойные? – Лика принялась делать непонятные движения руками; будто снимала с пальца перстень, а потом надевала его обратно. – Недостойные были бы уже мертвы. Свист превратил бы их мозг в кашу.
– Так мы же слышали этот посвист, – заметил Левка.
– Вы слышали, – царственно кивнула сестра. – А те не успели бы услышать.
Очередной раз, сняв с пальца невидимый перстень, она размахнулась и зашвырнула его далеко в траву.
Не понимая зачем, мужчины проследили траекторию полета невидимого кольца, а когда повернулись к Лике, то та лежала без сознания.
– Лисенок! – испугавшись, брат принялся трясти ее за плечи и хлопать по щекам.
Глеб бестолково суетился рядом, а брошенная Ирен продолжала смачно храпеть.
С хрипом втянув воздух, Лика встала на колени, откашливаясь и сплевывая густые слюни.
– Да что же это такое, – беспомощно произнесла она, утираясь рукавом.
Тут