– Угу, загадала, – кивнула девочка.
– Теперь умножь его на четыре. Сколько получается?
– Двенадцать.
– Значит, ты загадала цифру три, – сказала Ольга, выдохнула и дальше говорила уже обычным голосом.
Вера усмехнулась, – Серьезно? С каких пор умножение стало фокусом? Чему вас только в школе учили? А на химию ты ходила и думала наверно, что это черная магия, – и засмеялась.
– Глупая девчонка. Поговори тут у меня давай. Фокус ведь не в этом был, а в том, чтобы поднять тебе настроение. И как видишь, получилось. А теперь серьезно, загадай число.
– Загадала.
Ольга приложила палец ко лбу и пристально посмотрела в глаза девочки, – М-м. Твое число пять.
– О-о. Правильно. Как ты угадала. Давай еще раз, – Вера закрыла глаза, думая, что Ольга просто читает ее по лицу.
– Четыре, – в этот раз Ольга ответила быстро, даже не задумавшись.
Вера насторожилась, – И снова правильно. Ты что читаешь мои мысли?
– Нет я просто ведьма, – на этих словах Ольга схватила Веру, крепко обняла и зарычала ей в ухо. Но у нее не очень-то получилось изобразить ведьму. Скорее ее рык был больше похож на рык беременной суки, у которой пытаются забрать кость.
Вера взвизгнула. А когда Ольга куснула ее в шею, громко засмеялась от щекотки.
Глава 4. “2031 год”
У дома правительства, на Краснопресненской набережной Москвы, стоят толпы разгневанных, голодных и от того очень свирепых людей. Они скандируют, долой правительство, долой президента, нам нужна еда. Людей собирается все больше и больше, они стекаются с разных улочек и становятся, огромной человеческой массой. Их сдерживают отряды полиции и армии в черном обмундировании, выстроенные в боевой порядок “чешуя”. Но защитников меньше, и обезумившие граждане их теснят. Из толпы оставшись незамеченным, кто-то бросил бутылку с зажигательной смесью. Она озарила туманное небо яркой звездой, и упала у ног гвардейца, плавя серый снег. Огонь как будто придал силы митингующим, они с ярым напором навалились на защитные порядки, омоновцы достали дубинки и стали бить наотмашь. И снег стал красным.
***
Виктор вышел из теплицы, держа в руках, кузовок из луба, почти по края забитый разной снедью, и пусть капуста не уродилась, но картофель и морковь были прекрасными, а также яйца крупные, как будто и не куриные, а птицы поболее, которыми ученый особо гордился. Пройдя до крыльца, протаптывая и раскидывая ногами нападавший за ночь снег, тяжело вздохнул, поняв, что и сегодня придется чистить двор. От этого почти ежедневного занятия и строгого подсчета калорий, тело его приобрело точеный и резной вид, чем он не стеснялся пользоваться, расхаживая перед своей любимой, полуголый по пояс, словно атлет, бравируя своими мышцами. Та конечно же томно вздыхала, и закатывала глаза, готовая упасть без чувств, от такой красоты. Но сейчас Виктор уже вошел в дом, сменив валенки на домашние тапочки,