Она удивленно повертела головой и никого не увидела. Зябко повела плечами, осенняя ночь холодными струйками проползла под ее легкий батник… Оказывается, она так и шла по городу в одной тонкой блузке, а куртка болталась на ремне сумки. Алиса торопливо засунула руки в рукава и быстрым движением задернула молнию на своей рокерской кожанке.
– Замерзла? – опять спросил ее знакомый мужской голос, очень знакомый…
Только вот кому он принадлежит, она не помнила, пока не увидела в нескольких шагах от себя сидящего на скамейке молодого мужчину.
– Дима! Это ты? – радостно спросила она, стуча зубами.
Он поднялся и, быстро стянув с себя ветровку, набросил девушке на плечи.
– Пойдем, так быстрее согреешься. Поверь мне, я не мерзну никогда, – опережая вопрос, объяснил ей Дмитрий.
– А почему ты здесь в такое позднее время?
– Я здесь, потому… потому что мне не нравятся твои мысли. Мысли о смерти, – уточнил он.
Алиса пристально посмотрела на него и, вспомнив, что он телепат, отвела взгляд и тяжко вздохнула.
– Скучно, – сказала она с какой-то странной опустошенностью. – Я не умею жить. Я не умею радоваться пустякам. Я глупо устроена. Я вижу только плохое. Вот и сейчас мне тошно. Тошно, потому что мир вокруг такой вульгарный и пошлый…
Дмитрий с печальной отстраненной улыбкой смотрел поверх ее головы в пространство и молчал.
– Я иногда пытаюсь представить себя в будущем… И не вижу… будущего, – продолжила Алиса. – Ничего позитивного в своей жизни не вижу… Мрак один. Ты прав, о смерти я думаю часто. Иногда мне кажется, что смерть – это дверь в другой мир, где все живет иначе, не по законам материального мира.
В голове бывшего эйтрана метались обрывки смятых возражений. Ну что он мог сказать, если даже пребывая в облике человека, он как и прежде, как и в ту трагическую для нее ночь, видел над головой девушки все тот же темный нимб? Дмитрий терялся в догадках: тот нимб был необычный – рассеивающийся, рваный…
– Я жизнью не особо дорожу… Мне нечего терять… Правда, маму очень жалко… И знаешь, что меня интригует? В смерти заключается самая главная загадка жизни: а что там за чертой? – оживленно говорила Алиса, радуясь, что ее слушают, что слова ее легко проникают в собеседника, а не отскакивают, ударяясь в глухую стену непонимания, как это часто с ней бывало. И никто над ней не смеется, не говорит, что это бред, не намекает, что ее место в психушке…
– Знаешь что… – нашелся, наконец, что ей ответить Диманов, – жизнь – это дар. И если вдохнули в тебя жизнь, значит, ты просто обязана достойно прожить отпущенные для тебя годы, дни и часы… А теперь представь, что тебя уже нет, что ты в мире мертвых… Подумай, будешь ли ты довольна тем, как распорядилась собой в этом мире? Не будет ли тебе стыдно за себя?
Алиса со вздохом сняла со своих плеч его куртку и отдала ему в руки. Он перекинул ее через плечо и молча зашагал рядом с ней по аллее.
– Я поняла тебя, – сказала