Песня подошла к концу. Артисты, взявшись за лапы, подошли к краю сцены и отвесили низкий поклон. В зале вновь стоял шквал визга и аплодисментов. Кажется, премьера удалась. Или же гости всего лишь радовались окончанию представления, в экстазе рисуя у себя в голове картины, как уже совсем скоро будут веселиться и безвкусно «дрыгаться» на after-party этого светского мероприятия, куда их, разумеется, не забыли пригласить. На этом моменте Тузик Озейло едва заметно фыркнул, встал со своего кресла и направился к жене, чтобы галантно протянуть ей свою лапу и помочь спуститься со сцены.
Темнело уже заметно раньше. Верхние этажи небоскрёбов, как и прежде, всё ещё освещались холодным октябрьским солнцем, в то время как нижние уровни уже купались в ночном уличном освещении и неоновой рекламе. Автострады, словно по команде, разделились на две равные половины – одна сияла ярким белым светом, а вторая, благодаря задним фарам автомобильного потока, слабо мерцала красными оттенками.
Тузик с грустью подумал, что не далее как два месяца назад город за окном погружался в темноту тогда, когда он уже успевал приехать домой, отужинать с Анитой и блаженно расплыться в кресле перед экраном нового телевизора. Теперь картина за окном успевала проделать свои режимные перемены ещё до того, как его рабочий день подходил к концу.
С улицы доносился такой сильный шум, что даже трёхкамерный стеклопакет не защищал Тузика. Администрация Российской Автономии, где сейчас восседал Тузейло Фридрихович в качестве президента, расположилась прямо в здании мэрии, которой после провозглашения республики было решено пристроить сверху дополнительные этажи. Вокруг этого возникало множество споров, однако в итоге было решено остаться в том же здании. Во всяком случае, переезд важнейших документов и архивов прошёл в штатном режиме и практически без потерь. Уже в июне, буквально через две недели после провозглашения Республики Русь, здание мэрии прошло проверку. Полученное разрешение на строительство дало возможность достроить сверху дополнительные тридцать этажей. Строительство велось настолько в ускоренных темпах, что плохо установленные окна, пропускавшие шум снаружи, казались чуть ли не самыми малыми недоработками, с которыми столкнулись слуги народа после сдачи объекта в эксплуатацию. Лифты часто застревали, штукатурка в коридорах потрескалась уже через неделю, а стены были настолько кривыми, что порой было невозможно ровно повесить портрет президента Аргентины над столом. В бешенстве Тузик тогда рвал и метал. В результате подрядчик поклялся исправить все «косяки» до конца года и в первую очередь привёл в порядок зал заседаний, в который имели доступ журналисты. Уж они-то, завидев кривые стены, точно бы не сдержались от язвительных замечаний, объявив виновным во всём, разумеется, как и всегда, непосредственно правительство.
Празднование