В остальные пункты Виталий заглянуть не успел, секретарь начкурса затемнил экран и укоризненно воззрился на нахального третьекурсника. Пришлось извиняться и каяться, каяться и извиняться. Ну, и полы драить в наряде вне очереди, куда ж без этого?
– Здорово, Щелбан!
Виталий порывисто обернулся.
У лифтов руки в брюки стояли Рихард с Джаспером и насмешливо глядели на него.
– Сдал? – с ленцой осведомился Рихард; он же и окликнул Виталия несколькими секундами ранее.
– Сдал-сдал, и не надейтесь! – бодро ответил Виталий. – Ещё потреплю вам хвосты!
Про хвосты он заикнулся не случайно. Рихард фон Платен в гипотетической лучшей двадцатке курса с вероятностью девяносто девять процентов должен был финишировать первым. И вовсе не потому, что Генрих фон Платен, его отец, в настоящий момент занимал пост президента Земли и Колоний. Просто Рихард был пилотом от бога – раз и законченным трудоголиком в лучшем смысле этого слова – два. И никогда не скрывал, что твёрдо намерен следовать тропой своего отца, а значит в будущем тоже возглавить правительство. Причём не по блату или протекции, а по заслугам – ни единого раза за шесть лет учёбы фон Платен-младший не воспользовался влиянием или помощью фон Платена-старшего. Всё, чего он достиг, он достиг сам и достиг совершенно заслуженно. А это – ни много ни мало – звание лучшего курсанта среди двух тысяч будущих пилотов.
Джасперу Тревису с роднёй тоже, в общем-то повезло: его отец только что принимал у Виталия экзамен, а дед сидел среди консультантов на самом почётном месте. Проще говоря, отец был начальником курса, дед – ректором всей Академии. И если Рихард фон Платен халявить в учёбе не позволял себе сам, то Джасперу Тревису не позволяла родня, причём в максимально жёсткой и бескомпромиссной форме. Джаспер, человек, безусловно, талантливый, но ни разу не трудоголик, пахать был попросту вынужден, иначе отец с дедом плющили его по полной программе. Без свидетелей, разумеется, но вряд ли ему было от этого легче. Место в двадцатке, а то и в десятке, ему тоже было фактически гарантировано и тоже вполне по заслугам, с той лишь разницей, что сам Джаспер в двадцатку не особенно и рвался, однако вынужден был мчаться к цели во весь опор, как та лошадь на скачках: попробуй замедли бег – тут же отхлещут по крупу. И цель эта лично для Джаспера была вовсе не заветной. Но куда деваться? Виталий в этом смысле ему даже немного сочувствовал, хотя в целом Джаспер не являлся личностью, нуждающейся в сочувствии.
С этой звёздной парочкой Виталий не водил особенной дружбы, поскольку сам он был происхождения самого низменного: родители из стада, братья и сёстры – и посейчас в стаде. Он единственный, кто практически вырвался в граждане – во всяком случае, за шесть лет так и не был отчислен из Академии,