Чума. Д. Ива

ала ей свое «зелье». Зачем?

      – …

      – Ты никогда не отвечаешь. А Атропа1 бы помогла?

      – Она не лечит, если помнишь, – как всегда безэмоционально, хоть сейчас на покерный турнир, если бы их еще проводили. Может, и проводят, как знать.

      – Мне кажется, ты знаешь ответы на все мои вопросы, так почему увиливаешь?

      – А, мне кажется, ты знаешь, что я не люблю вопросы, так почему задаешь?

      – Прости, – Атропа сегодня опять напьется. Это никак не связано с обстановкой – ей повод не нужен.

      Лорель2 всегда дает им лекарство и сразу уходит, потому что знает – это не поможет…

      Она не любит смотреть на смерть пациентов, очень часто неизбежную для нашего мира.

      Чума пришла 20 лет назад. Тогда никто не принял кашель, слабость и беспокойство за симптомы серьезного заболевания. Даже не связывали случаи между собой первое время. В результате погибло 90% жителей суши. На морских платформах поначалу было лучше: до них по воздуху не «долетало», а потом, меньше чем через год, и вода стала каким-то образом распространять инфекцию. Люди превратились в заложников своих плавучих городов – никого не выпускали на «твердую землю», но и доктора отказывались подниматься на акваи. За 34 месяца эпидемии случились спад производств, всемирный кризис, а за ними IV мировая война (довольно вялая и бедная на события). Хотя, вовсе не «случились», конечно, просто завершились, начавшись вместе с пандемией. Это сократило численность населения до полумиллиарда. Согласитесь, негусто – меньше 5% осталось.

      Пусть моих родителей не стало из-за чумы, я не люблю эту болезнь по другой причине. Убивает, да, но, что хуже, изводит Лорель. Ту будто физически ломает, когда умирает кто-то, кого она лечит. И не то, чтобы они с Атропой мне были близки или горячо мной любимы, просто…странное, в общем, чувство. Какого-то забытого, невозможного узнавания. Не знаю, как описать, ни на что не похоже.

      Существа подобные им появились немногим позже начала эпидемии. Они блуждают по миру и лечат людей в местах, где случаются вспышки. Не бесплатно, но получается несравнимо бюджетнее, чем у почти бесполезных в таких вопросах знахарок. Я говорю существа, а не люди, вовсе не потому, что хочу обидеть, нет, просто они не считают себя людьми (и, скорее всего, ими не являются). Обе невероятны и исключительны, но у каждой есть изъян: у Лорель парализованы руки, уши Атропы не слышат.

      В моем городке, как можно догадаться, тоже появились заболевшие. Тогда к нам пришли эти двое. Я, как единственная не заразившаяся, помогала. Живых уже было очень мало (нам достался агрессивный и быстро передающийся штамм).

      Лорель для работы использовала механические протезы, похожие на экзоскелеты из родительских записей прошлой эпохи, но очень старые, поэтому, пока «гостьи» спали, я внимательно изучила «вторые руки» и решила сделать новые. Дочь механиков все-таки – инструменты вместо игрушек. За несколько дней (спасибо заготовкам, оставшимся от родителей) получился хороший рабочий образец – тонкий и подвижный, но, к сожалению, для ухода за ним нужен был спец. Я сразу сказала об этом, когда отдавала. Врач ответила, что жители города находятся на предпоследней стадии (последняя, кстати, смерть) и вылечить уже никого нельзя, но так как я жива-здорова даже спустя долгое время нахождения среди больных, то могу пойти с ними, а заодно буду ухаживать за своим творением.

      Я быстро собрала вещи, помогла раздать умирающим последние лекарства, и мы ушли. Не знаю, выжил ли кто-то. Думаю, нет. Лорель не ошибается в таких вещах.