– Надо идти, – говорит потом, – а то останешься без ужина, магазины в 12 закрываются. Но и послушать хочется.
Он-таки остается слушать песни.
Я в Центральном шахматном клубе. Уже по тому, сколько народу поднималось по лестнице, можно было предполагать, что клуб будет переполнен.
Так и есть. Толпы народу. Гудят. Сидеть негде. А я играю первую турнирную партию.
Вот показали первые десять-одиннадцать ходов матча на первенство мира между Ботвинником и Бронштейном. Потом был доклад. Зажав уши ладонями, я думал над своими ходами. Вторая передача (сообщение из Москвы) примерно через час. Комментирует из Москвы Синявский.
…Вторая демонстрация партии московского матча. Мастер Ровнер показал залу, битком набитому шахматными болельщиками, десять ходов и закончил: «А дальше последовало интересное продолжение. Черные предложили ничью, и Бронштейн ее принял».
Сперва – всеобщее изумление, потом – бурные овации, Ботвинник – чемпион. Выиграй Бронштейн, он бы стал чемпионом. Но Бронштейн согласился на ничью на 22‐м ходу?! А все ждали сногсшибательной партии.
Выйдя поздно из клуба, я слышал, как прохожий спросил: «Ну, как там Ботвинник?» – «Ничья на 22‐м ходу». – «Что же этот дурак (Бронштейн) не играл на выигрыш?»
Н-да, какой-то заговор… против болельщиков. Непонятно.
У нас тут в районе два фраера ходят. Противно смотреть. Так первым когда-то начал ходить мой одноклассник Аркашка Федотов, попавший затем в тюрьму; эти сосунки как бы переняли моду от него – в длиннополых серых пальто, в глубоких, по уши, серых мягких кепках.
12‐е, суббота. На Невском все взрыто. Кто-то сказал: не дай бог, война начнется, так и останется весь Невский разрытым!
Идет реконструкция. И немалая.
…Вот образы молодых рабочих. Стоят на трамвайной площадке. Один через каждое слово – «б….» или еще что-нибудь в таком духе:
– Я вчера бухал.
26‐е, суббота. Сегодня свадьба Вадима Кошкина. Невесту никто не знает.
…Я засиделся дома.
Наконец собрался. Бегу на автобус, с автобуса на трамвай. Идет двенадцатый час ночи.
Подбегаю к дому. Стоят Андрей, Гайдаренко и еще один незнакомый парень. Вошли в квартиру. Народу! И все с курса. Не знаю, с кем и здороваться. Скинул пальто – и в коридор. Здесь куча ребят. Рассказывают анекдоты. Так проходит полчаса.
Начинается. Гайдаренко загоняет всех в комнату, где состоится свадебное торжество: «Заходите. Стесняетесь, как в гостях».
Вышла заминка: не хватает стульев и стола. Бросилось в глаза: стол накрыт беднее, чем на наших групповых вечерах.
Долго решали, как рассесться. Сербы и поляки (ребята) расположились в углу, я сел на ящик, стол – подушка от дивана, тоже на ящике. Четверо сидят перед этой подушкой на кровати, с одного ее края;