Кофе неожиданно показался горьким на вкус. Я уставилась в чашку, смаргивая внезапно подступившие слезы. Нет, не буду жалеть себя, не трону старые фотографии. Просто буду жить дальше. Он хотел бы этого. Дедушка – тоже.
Подумав, я все-таки добавила в кофе пару ложек сахара, стало слаще и как будто приятнее. Да, жить дальше, сосредоточиться на настоящем. Например, на том, что было вчера. Был ли случай накануне внеочередным проявлением способностей?
Доктора говорили, что они могут со временем вернуться, когда схлынет потрясение. Потом сказали, что мне надо снова полюбить их, поверить, что те не подведут. Но дело в том, что я их никогда особо не любила и не желала. Радость от обладания ими я всерьез ощутила, лишь когда умения стали основой моего ныне несуществующего будущего. А дальше я испытывала только гнев и отрицание. А еще – тошноту. И так уж вышло, что любая попытка их использования причиняла мне боль. К тому же я не была уверена, что вчерашние видения не всего лишь один из моих повторяющихся снов. В последнее время они стали очень реальными…
В любом случае, видимо, мне не стоит продолжать попытки возродить то, что почило во мне навеки. Даже если и вернулась малая толика, экспертом мне уже не работать. Да я и не хочу, если честно. Не знаю, зачем Азаэлю вообще понадобилось приходить к потерявшей все свои способности девушке, которая мало того, что всего лишилась, так еще и не тренировалась годами, – недопустимо с точки зрения начинающего эксперта. Да и комната из глубин моего подсознания никак не может быть связана с пропавшими детьми. Точно не может. Значит, вердикт верен. Мы будем жить дальше и делать вид, что ничего не произошло.
Я допила кофе и с облегчением поставила чашку в мойку. Голова как по волшебству перестала болеть. Значит, я все решила правильно. Правда, предательский червячок внутри заскребся и начал утверждать, что мне надо доложить обо всем в Академию. Но я загнала его внутрь да еще сверху нафыркала так, чтобы носа казать не смел. Был прекрасный день, а я собиралась на работу и хотела провести день с пользой.
…Мерзкий, как зубная боль, звонок разорвал благодатную тишину моего жилища. Я снова мысленно выругалась и в миллионный раз пообещала себе отключить его или хотя бы вызвать мастера, чтобы сменил это ужасное подобие мелодии на что-то приемлемое, и поплелась открывать дверь. На пороге стоял омерзительно жизнерадостный курьер, одетый по всей форме правительственного учреждения: в синее с белым. Даже фуражку напялил.
– Кира Валерьевна Мичурина? – спросил он, демонстрируя в улыбке ослепительно-белые, явно искусственные зубы.
– Она самая, – я оперлась на косяк, не спеша широко открывать дверь. Район у нас хороший, но мало ли.
– Меня уполномочили доставить вам особое письмо. Рекомендую прочесть немедленно, сразу при получении, – бодренько оттарабанил посыльный, не забывая при этом продолжать улыбаться, и