– Не надо жаловаться, Гриша, я сама попробую убедить ее сойти вниз! – ласково проговорила я и ловко и проворно, как кошка, вспрыгнула на первый сук, оттуда на следующий, потом еще и еще выше и, наконец, вскоре уже стояла перед Анюткой, тесно окруженная густой листвой огромной ивы.
– Пойдем! – я схватила ее за руку. – Пойдем вниз! Я даю тебе честное слово, что тебя никто пальцем не тронет, я защищу тебя!
– Не очень-то я нуждаюсь в твоей защите! – дерзко ответила Анютка. – Поди прочь от меня подобру-поздорову, пока…
– Что пока? – спросила я строго, глядя прямо в ее светлые злые глаза.
– А вот что пока! – захохотала она, и, прежде чем я догадалась, что она хочет сделать, Анютка толкнула меня в грудь, огромный сук выскользнул у меня из-под ног, и, больно ударяясь о встречные сучья ивы, я, перекувыркнувшись несколько раз в воздухе, тяжело рухнула в пруд.
Первое ощущение холодной воды как-то отрезвило меня. Я услышала звонкие крики моей «свиты», повисшие над прудом, чей-то плач – и больше уже не понимала ничего.
Что-то холодное, вонючее, скользкое вливалось мне в нос, в рот и в уши, мешая крикнуть, мешая дышать… Мне казалось, что я умру сейчас, сию минуту…
Пришла я в себя на руках тети Оли. Надо мной склонилось насмерть перепуганное лицо тети Лизы. Что-то горячее жгло под ложечкой и у висков (потом я поняла, что это горчичники, щедро расставленные тетями по всему моему телу).
– Деточка! Слава Богу, очнулась, моя дорогая! Спасибо Коле… вытащил тебя из пруда и сюда принес, и рассказал все… про Анютку… Хорошо же ей достанется сейчас! Сама пойду жаловаться ее отцу. Экая дрянная девчонка! – и на добром, милом лице моей крестной отразились и негодование, и гнев, так не свойственные ее мягкому характеру.
Точно что ударило мне в голову: «На Анютку жаловаться! Ее же накажут! И надо было Коле сплетничать! Велика важность: в пруду выкупалась. Невидаль какая! Ведь не зимой же – летом!»
– Ну, уж это неправда, Коля соврал! – воскликнула я пылко. – Анюта здесь ни при чем! Я полезла на иву, сук подломился, и я рухнула в пруд.
– Лида! – услышала я тихий, но внушительный оклик.
– Ага, он здесь! Несносный доносчик!
И, повернувшись в сторону взволнованного, бледного Коли, с платья которого струилась на пол вода, я проворчала сердито:
– Нечего глупости болтать. Сама упала в пруд, и баста. А если… если… вы… кто-нибудь на Анютку… пожалуетесь… то я… я…
И, не договорив, я забилась в рыданиях на руках у тети.
Мне тотчас же было дано слово, что Анютку оставят в покое.
На другое утро, когда я, совсем уже оправившись от моего невольного купания, как ни в чем не бывало бегала по саду, ко мне подошел Коля.
– Ты меня выставила вчера лгуном, – проговорил он серьезно, исподлобья глянув мне в глаза.
– Зато Анютка спасена, – рассмеялась я весело.
– Не только спасена, но еще и успела