– Рейван, – прошептала она, поджимая губы, чтобы не расплакаться.
Ингрид до последнего не пыталась промакивать слёзы, чтобы сохранить сладкую возможность обмануться.
Но вдруг рыдание нахлынуло из глубины. Она не удержалась и заплакала, закрыв лицо ладонями. Ингрид не хотела, чтобы кто-то из воинов видел её слабость.
Не прекращая движения, шагая зло и резко, Ингрид столкнулась посреди двора с идущим ей навстречу человеком. Они оба повалились на грязный утоптанный снег.
– О боги! Ингрид! – проговорил мужчина с полосами чёрных рун на скулах.
Он быстро поднялся и подал ей руку. Его волосы были серыми от старости, а лицо изрезано морщинами. Ингрид тотчас же отёрла слёзы, пряча горе.
– Тирно! Надолго ты в Каэрване? Как жизнь? – бодро прозвенел голос Ингрид.
Она старалась казаться приветливой и весёлой.
– Пока при мне, девочка! И твоя, смотрю, при тебе! – старик, улыбнувшись, внимательно посмотрел Ингрид в лицо и увидел заплаканные глаза.
Тирно усмехнулся.
– Снова псица нападала на волков? А волки сильные попались?
Ингрид нахмурила брови и отвела взгляд, делала вид, что влагу ей на глаза нагнал колючий невидимый ветер.
– Ты привёз мне ещё кусочек небесной руды? Ты обещал, – спросила она, стараясь держаться отважно. – Мне не терпится набрать столько этой руды, чтобы хватило на меч!
– Зимой её не отыскать. Вот настанет весна, обязательно найду для тебя ещё!
Меч был мечтой и отрадой для Ингрид. Отец запрещал Ингрид брать в руки оружие, но дочь уговорила его: если она раздобудет руду, упавшую с неба, то он позволит сделать из неё меч. Ингвар не рассчитывал на успех Ингрид, но она оказалась неробкой и подружилась с рудокопом, который возил в Каэрван руду из шахт на перевалах.
Ингрид знала, что Тирно любил её. Он был единственным, кто восхищался её внутренней силой и способностью противостоять тем, кто был сильнее. Тирно был готов исполнить любую просьбу Ингрид, чтобы упорство её крепло.
– Ты пришёл говорить с отцом? – спросила она.
– Да, – тяжело вздохнул Тирно. – Набулы стали часто бродить в окрестностях шахт. Ладно, я думаю, мы с тобой ещё поболтаем сегодня вечером в большом зале! Беги к Сигги, мать растает от счастья. Только, пожалуйста, смотри, куда идёшь!
Ингрид попрощалась с Тирно и побежала к главному дому. Проскакав по всходу, она вошла в двери большого зала.
– Слава богам! Ри, ты жива! – воскликнула Сигги.
В сумраке жилища Ингрид сперва не разглядела мать, лишь услышала, как на пол упало веретено. Через мгновение мама оказалась рядом и обняла дочь.
– Я жива, со мной всё хорошо! – ответила Ингрид, прижавшись к тёплой материнской груди. – Но Торвальд и все остальные погибли под лавиной, мамочка!
Ингрид пряталась лицо, мучаясь от чувства вины, тяжёлыми оковами стиснувшего сердце.
– Я