– Да, хорошо… – молодой человек рассеянно кивнул.
Леди отдалились от них прогулочным шагом, и они смогли объясниться.
– Спасибо за заботу и забери свои деньги обратно, – без тени любезности заявила дава, возвращая молитвенник.
Не выдержав пристального взгляда, девушка натянула платок, покрывающий голову, на брови.
– Они для тебя! Возьми! Я скажу, что ты…
–…Ушла в монастырь? – перебила Аэрин, театрально закатив глаза.
В этой настойчивости девушка заподозрила проверку ее желания покинуть их гостеприимную семью.
– Почему бы и нет? – Маргад пожал плечами и поплелся по улице.
– Мне нравятся брюки и длинные волосы, – бросила она, рассматривая его спину.
«А если серьезно, что мне мешает уйти?» – Аэрин сосредоточилась на воспоминаниях о Мелиссе, пытаясь напомнить себе, где она сейчас должна находиться, и с неприятным удивлением не смогла найти прежней привязанности. Будто порванный канат, родственная связь утонула в набежавшей волне. Аэрин вытянула на берег растрепанный конец мокрой пеньки, обвитый водорослями, олицетворявший ее безответственность, из-за которой в конечном счете она потеряла сестру. Тихий шепот здравого смысла, напоминавший о том, что время, необходимое для поисков унесенной ветром лодки, было упущено, не мог защитить от резкого и обжигающего, как удар хлыста, осознания собственной никчемности. Аэрин никогда не простит себе временную слабость и рано или поздно вернется на берег в надежде найти утерянное. Пусть не сейчас. Позже, когда найдет в себе силы и мир будет к ней благосклоннее.
– Только я во всем виновата, – пойдя следом, прошептала девушка, проклинающая судьбу и свою беззащитность: без чемодана ей действительно лучше готовиться к постригу. Незавершенный Каф, иллюзия оружия, еще не способного ее защитить, находился где-то в медленно катящейся повозке с багажом, и она не хотела выдавать свои намерения. Интуиция подсказывала: любой поступок, наводящий на мысли о подготовке к бегству или о сопротивлении, не останется незамеченным.
Неожиданно для себя Аэрин начала меланхолично искать в Маргаде если не заступника, то помощника. Она догнала попутчиков и вместе с ними прошла через южные ворота. После короткой остановки в пригороде беглецы начали восхождение в горы.
Теперь с каждым шагом над ними все выше поднимались безжизненные, отвесные склоны отрогов, лишенные растительности. Пока монахи обживались в этих скалах, прорубая первые кельи, то их не воспринимали всерьез. Братья умели ждать и с завидным терпением распространяли свое светлое учение. Сестры не селились в такой местности и, на свою беду, не смогли помешать закладке собора или распознать призрачную угрозу. Это как раз тот случай, когда жаждущие власти и роскоши люди, пропустив через себя, до уродливой неузнаваемости искажают изначально неплохие идеи.
– Что твоя матушка хочет найти в Садель?
– Я и сам не знаю, – отозвался Маргад, галантно предложив свою руку.
Дава обреченно склонила голову и приняла