Помню поход нашей школы в музей археологии, где устроили выставку для посетителей с нарушениями зрения. Все можно было потрогать руками, проверить на тяжесть. Было здорово.
В театр сходили с Боженой, Андреем и его семьей, только я до конца не высидела. Слишком громко. Потом все же сходили еще раз на то же представление, а то стало интересно, чем все закончится.
Помню, как в городе иногда отключалось электричество. Я часами сидела на диване, обнимая бегемота или расчесывая волосы сестры, такие длинные и шелковистые. Слушала тишину и рассказывала Божене, что сумела разобрать в Темноте.
Темнота… С ней у нас установились неопределенные отношения. Я так и не привыкла ни к ней, ни к ее стремлению навевать образы. Иногда мне казалось, что она помогает мне сохранять свежесть восприятия. Наверное, года два минуло, прежде чем я поняла, что без ее образов мне было бы на редкость тоскливо. Мне все еще казалось, что я должна принять какое-то решение, а то данных накопилось более чем достаточно. Этот экзамен мне было некому сдать, поскольку Темноту никто не преподает.
* * *
Дни не отличались друг от друга. Я была рада тому, что они просто были. Для незрячей точно так же существует разница между днем и ночью. Ведь я тоже разделяю поток времени на состояние сна и многочасовые попытки пробуждения.
Чем была для меня ночь? Временем, когда мир за пределами Темноты обновлял одни сутки на другие, чтобы по-новому взглянуть на радость и печаль. Мне же ночь ставила минус один к числу оставшихся дней. И ничего более.
А день напоминал, что сегодня каждый человек возьмет от жизни что-то свое. И что почти все возьмут больше, чем достанется мне. Зато я получу то, чего не будет ни у кого.
Ночь была вопросом, день – ответом. Смыкая веки перед сном, я отправлялась на поиски света далекой звезды. И я летала – каждую ночь. Я росла, Малика расправляла крылья все шире и увереннее. Метатрон больше не произносил ни слова. Он и так дал мне больше подсказок, чем получают другие.
А днем я сверяла свое состояние с тем, что чувствовала вчера. Если ничего не менялось, то я понимала, что сделала недостаточно. Значит, нужно было что-то переосмыслить, или же поубавить амбиций. Просто смириться. Но как смириться, если бегемот постоянно рядом? Постоянно смотрит…
Да. Именно в тот день меня словно кто-то взял за шиворот и хорошенько встряхнул.
Я сидела на подоконнике с отвратительным настроением, настраиваясь на перемену погоды. Затылок у меня заткнет за пояс любой барометр. При перепадах давления голова начинает раскалываться, особенно на затылке, куда пришелся удар.
Так вот, я сидела и тихо депрессировала. Все это не зря, думала я. И удар, и Темнота. Даже если Темноте не нужна я сама, но она ведь для кого-то существует, да? И в мире каждый день разбивают очередную голову. Значит, это кому-нибудь нужно? Должен же быть смысл во всем этом.
Я искала его. Искала каждый раз, когда у меня было свободное время.
Свободное время?
Я