«Как великодушно с твоей стороны! Я ни за что не хотела бы пропустить Парилью из-за происков какого-то Сиско, а без тебя не успею наклеить все эти крылышки».
«По-моему, мы успеем».
«Да, кажется, получается неплохо».
Они уже изготовили четыре рамы из бамбуковых стеблей и натянули на них прозрачную пленку. Теперь они наклеивали крылья бабочек на пленку, предварительно разметив контуры узоров. Сегодня Сесили надела розовые рейтузы и серый свитер, не скрывавшие ее восхитительные формы, отчего Глоуэн находился в возбуждении. В конце концов он оказался рядом, когда она нагнулась над столом. Сесили почувствовала его близость и подняла голову с ожидающей полуулыбкой. Глоуэн страстно обнял ее и поцеловал с настойчивостью, на этот раз встретившей полное сочувствие. Долгое объятие закончилось – они стояли и смотрели друг на друга.
«Не знаю… – хрипло произнес Глоуэн. – То ли Арлес внушил мне эти мысли, то ли они сами приходят в голову. Так или иначе, с ними трудно справиться».
Сесили печально усмехнулась: «Не слишком лестное замечание. Можно подумать, что ты обвиняешь Арлеса в том, что я тебя соблазняю».
«Нет, нет! – торопливо возразил Глоуэн. – Я ничего такого не имел в виду. Просто…»
«Тсс! – приложила палец к губам Сесили. – Не нужно ничего объяснять. Объяснения только мешают. Вместо этого подумай».
«О чем?»
«Ну… например, об Арлесе».
Глоуэн недоумевал: «Пожалуйста, если тебе так хочется. Как долго я должен думать об Арлесе?»
«Одну секунду. Достаточно для того, чтобы понять, что у меня тоже есть чувства – несмотря на то, что Арлес мне никаких мыслей не внушал, – она отступила на шаг. – Нет, мне не следовало так говорить. Мама может заглянуть в любой момент… Так и есть – слышишь? Уже идет. Займись крылышками!»
Приближались быстрые решительные шаги. Дверь распахнулась, и в комнату действительно зашла Фелиция Ведер – миловидная, еще не пожилая женщина значительно крупнее Сесили, отличавшаяся от дочери некой врожденной безапелляционностью, внушавшей уверенность в том, что в любых поступках она руководствовалась неопровержимыми аксиомами, не подлежавшими обсуждению.
На какой-то момент Фелиция задержалась, чтобы оценить взаимное расположение Глоуэна и Сесили. Она заметила напряженность позы Глоуэна, порозовевшее лицо Сесили, ее слегка растрепанные локоны. Приблизившись к столу, Фелиция Ведер обратила внимание на разноцветные крылья бабочек: «Какие красивые! У тебя будет чудесный костюм, особенно когда он засверкает в лучах прожекторов! Мне так кажется, или здесь немножко душно и жарко? Почему вы не откроете окно?»
«Душновато, – признала Сесили. – Глоуэн, почему бы тебе… Нет, ни в коем