Намоченной тряпкой Сергей начал обтирать его лоб, сбивая температуру. Затем попытался напоить его водой, но та почти вся расплескалась по полу.
– Что, паскуда, бредишь… – бормотал Сергей. – Делать мне больше нехер, с тобой возиться. Там кулёмки стоят, обдирать их надо, ан нет… Угораздило тебя, сучёныша, свалиться на мою голову… Когда же ты сдохнешь.
Но немец умирать не хотел. Словно намеренно приглядывали за ним высшие силы, не допуская, чтобы он не сделал последний вздох.
– Ладно, живи, гад… Живи… А там посмотрим…
Часть 2
Трудности перевода
1
Колоть поутру дрова было его любимым занятием.
Выходя в одном лишь свитере и штанах с колуном в руке, охотник про себя приветствовал зиму, которая давеча его чуть не прикончила. Но Сергей не держал на нее зла. Он давно понял, что зима – это нетерпеливая хозяйка большого дворца: приглашает к себе гостей, показывает свои красоты, но просит не задерживаться слишком надолго, иначе приморозит. Это правило он для себя давно уяснил. Правда, порой приходилось его все же нарушать.
Борька лежал в конуре, наблюдая, как лезвие колуна с лязгом опускается на полено, расщепляя его на две равные половины. Пёс успел поесть и теперь наслаждался утренней зимней прохладой. Даже его брюхо хрюкнуло от удовольствия.
Когда Сергей взмахнул колуном в очередной раз, послышался металлический лязг со стороны хибары, точно на пол упало несколько алюминиевых мисок. Сначала подумалось, что ему это послышалось, но навостренные уши Борьки и повернутая в сторону хижины морда убедили в обратном. Бросив топор на землю, Сергей рванул к хибаре и открыл дверь.
Его гость очнулся. Он сидел на полу и ножом разрезал путы на ногах, каким-то чудом успел освободить себе руки. Сергей выругался про себя за такую опрометчивость: ведь знал же, что гадёныш рано или поздно очнется и первым делом попытается освободиться, но про нож совсем не подумал! Все же с возрастом подобные вещи тяжело учесть, особенно учитывая события последних дней, напрочь заполонивших его голову.
Немец напоминал вора, застигнутого врасплох: глаза сделались большими, руки, орудующие ножом, застыли. Он не дышал и сосредоточенно уставился на него, явно пытаясь понять, что тот задумал.
Глаза Сергея на миг покосились в сторону ружья – оно висело высоко на стене, совсем рядом с немцем. Тот, разумеется, взгляд уловил…
Одним юрким движением немец срезал оставшиеся путы, прокатился, как бревно, к стене и что есть силы ударил здоровой ногой по ней. Через секунду ружье, словно упавшее с дерева яблоко, оказалось в его руках. Все это произошло столь стремительно, что Сергей даже шагу не успел ступить.
– Юрко прокатился, – буркнул Сергей. – У меня Борька так же умеет, когда жрать просит.
– Я не понимаю тебя! – крикнул немец.
Дуло ружья смотрело на Сергея, напоминая