– Ты собираешься вести кампанию зимой? – удивленно спросила она.
– Нет, моя госпожа, на сей раз я собираюсь использовать дипломатию. Конечно, за спиной у меня будет стоять армия, и это поможет благоприятному исходу переговоров: англичане будут знать, что при необходимости армия начнет действовать.
– Недавняя победа лишь подкрепила твою репутацию, мой отважный Генри, – пробормотала Алиенора, целуя его. – Теперь англичане понимают, с чем им придется иметь дело.
– Англичане не дураки. Им нужен сильный король – такой, как я. Вопрос теперь стоит так: надо сбросить Стефана и его сына, не вызывая недовольства в народе.
– Если удача нам улыбнется, то он устанет от борьбы и будет рад прийти к соглашению, – сказала Алиенора. – И тогда ты сможешь быстро вернуться ко мне, любовь моя. – Она повернулась и оплела Генри руками, наслаждаясь мощью его расслабленного тела.
– Какое-то время я побуду здесь, – пообещал он, игриво покусывая ее шею. – Мне пришло в голову, что мы могли бы до начала осени совершить неторопливое путешествие по нашим владениям, чтобы ты могла представить меня твоим вассалам. Тем, кто с тобой ладит. Надеюсь, ты отнесешься к этому одобрительно, о суверенная герцогиня Аквитании!
Алиенора понимала, что муж подсмеивается над нею, но не спешила проглотить наживку – его предложение понравилось ей.
– Я буду рада, Генри, – удовлетворенно согласилась она. – Столько мест, которые я хочу тебе показать. Мы начнем с Лимузена. Это во всех отношениях дикая земля, но такая красивая, и ее строптивым владетелям пойдет на пользу, если они заглянут в глаза своему новому сюзерену. Они увидят не только ровню себе, но и кое-что побольше!
– Твоя вера в меня так трогательна! – щекоча ее ухо, пробормотал Генрих.
– Потом мы должны отправиться в охотничьи угодья моего отца в Тальмоне, куда он возил нас на соколиную охоту. Там выкармливают моих кречетов. Я дам тебе одного – он стоит целую конюшню. Для моего господина – все самое лучшее! Потом ты должен увидеть Ланды в Гаскони – многие, многие акры, поросшие вереском, дюны, сосновые леса, но все такое дикое, нетронутое.
– Мы поедем туда вместе. Вдвоем, – пообещал Генрих, заражаясь ее воодушевлением.
– Но жемчужина моих владений – Перигор, – продолжала Алиенора. – Нет ничего прекраснее долины Дордоня. Там я накормлю тебя свежими трюфелями. В омлете у них непревзойденный вкус. А еще уткой конфи и фуа-гра[18]. Эта область известна своей великолепной едой.
– Прекрати, а то я разжирею! – со смехом оборвал ее Генрих. – Мои предки были неимоверно толсты. – Он помолчал, глядя на жену. – Покажи мне все, любовь моя… Я говорю не о твоих землях! – Генрих, давясь от смеха, нырнул головой вниз, а Алиенора разгневанно поднялась на кровати и принялась молотить его подушкой.
Путешествие прошло не так хорошо, как им хотелось.
– Твои вассалы