Хозяйка магазина все говорит и говорит, а я задумываюсь, уж не отправят ли меня сегодня в камеру. Она признается, что у нее есть видеозапись темнокожего парня в серой кофте, говорит, я вламываюсь в магазин не в первый раз, но такой разрухи еще не устраивал, и чем больше я слышу, тем яснее понимаю, что в следующий раз бабуля и мама увидят меня уже в клетке.
Глава 3
ОТ ПОПЫТОК сдержать слезы у меня уже ломит челюсти. Я вздыхаю и перекрещиваю ноги, чтобы они не затекли. Женщина говорит уже целую вечность и не собирается замолкать. Я слышу знакомый звук. Наверху что-то щелкает, затем разносится глухой свист, и у меня замирает сердце. Я смотрю на полицейского, на хозяйку магазина и гадаю, слышат ли они то же самое. Но Человек-Паук уже тут.
– Вы не того поймали, офицер, – говорит Питер таким привычным мне голосом, опускаясь с крыши на паутине и мягко приземляясь. Он смотрит на меня через плечо, и я никак не могу понять, разочарован ли он, жалеет меня, недоумевает или все вместе. Но вдруг, хоть я и не сделал ничего дурного, я испытываю незнакомое мне чувство, а к горлу подкатывает ком.
Мне стыдно.
Полицейский переводит взгляд то на меня, то на хозяйку магазина, то на Человека-Паука, не выпуская из рук папку-планшет, и переступает с ноги на ногу.
– Человек-Паук, он подходит под описание. Темнокожий, в серой кофте с капюшоном, к тому же на месте преступления…
– О, правда? – спрашивает Питер и показывает вверх. – А это тогда кто?
Все мы поднимаем глаза и видим, как между зданиями, в коконе из паутины раскачивается какой-то парень. Видно только его лицо, и когда парень дергается, за затылком раскачивается его капюшон.
– Кхм, – произносит полицейский, не сводя глаз с парня. – Ну и дела.
Я вздыхаю и закатываю глаза. Полицейский понятия не имеет, что другой Человек-Паук сидит перед ним и объясняет, что не имеет никакого отношения к ограблению. Но раз я не в костюме, то мои слова ничего не значат.
Через несколько минут на мне уже нет наручников, порезы протерты антибактериальными салфетками из магазина, ноздри заткнуты бумажными платочками, а я вытряхиваю из одежды осколки. Хозяйка магазина не говорит мне ни слова, хотя уже знает, что я не врывался в ее магазин, а наоборот, пытался остановить грабителя. Она лишь смотрит на меня, будто до сих пор уверенная в моем участии в преступлении, а если и нет, то нечего было оказываться в такой одежде рядом с ее магазином. Я отвечаю ей недовольным прищуром. Все прощаются и обмениваются последними любезностями.
Мы с Питером идем по переулку, и я не могу найти слов.
Шаг. Еще один. И еще.
Для Гарлема сейчас очень тихо. Иногда вдалеке воет сирена, в соседних домах у кого-то звякнет кастрюля или сковорода – наверное, скоро ужин.
К счастью, мне не приходится самому заводить разговор.
– Ну и как так? – начинает Питер, приобняв меня за плечи. – Не знаю, что там стряслось, но