– До скорого, Калеб, – прошептала я пустоте.
Глава 4
Вероника
Остаток утра я провела в школьной библиотеке, ища через компьютер работу, печатая резюме и составляя список компаний, где есть вакансии. Вооружившись стопкой резюме, я отправилась по каждому адресу в списке. Не найдя ничего стоящего, я настолько отчаялась, что отправила резюме и всем остальным.
Четыре часа вылились в пешие переходы, заполнение бланков и постоянное «простите, мы никого не нанимаем» и «мы вам перезвоним». Я выдохлась, приуныла и дико проголодалась.
Блинчики, съеденные на завтрак, давным-давно переварились. Я знала, что надо поесть, но не хотела тратить остаток денег на еду. Можно потерпеть до квартиры Калеба, а там уже подкрепиться.
Я ахнула и чуть не упала – подошва на обуви начала отклеиваться.
Я потрясенно уставилась на брешь между верхней и нижней частью подошвы кроссовки. Горло сдавило, хотелось кричать от того, насколько жалкой была моя жизнь.
Звучит нелепо, вот только старые, поношенные кроссовки стали последней каплей, которая переполнила чашу моего терпения.
Когда мама была жива, наших зарплат еле хватало на то, чтобы сводить концы с концами. А потом ее состояние ухудшилось, и она уволилась, а мне пришлось взять кредит помимо займа на оплату учебы, чтобы у нас осталась крыша над головой.
В конце концов ей пришлось остаться в больнице, и чтобы сэкономить деньги, я сняла себе койко-место в доме с пятью другими людьми. Слова «безопасность» в том доме не знали. Я стала носить с собой карманный нож, а ценные вещи запирать в школьном шкафчике. Когда мама умерла, я взяла с собой все, что смогла, и уехала из городка, в котором мы вместе прожили больше десяти лет. Я каждый день ездила на обе свои работы в Эстер-Фоллз, так что переезд туда был вполне логичен. Я сняла квартирку недалеко от университета, где заканчивала двухгодичную программу кулинарного мастерства.
Квартира-студия была не больше почтовой марки, со старой, потертой мебелью, да еще с нахальными соседями. Но зато она была моей.
Я усердно работала, чтобы за нее платить. Было личное пространство. Я ни с кем не делила ванную, мне не надо было ни за кем убирать и каждую ночь волноваться, что кто-нибудь украдет вещи или… сделает что похуже.
А теперь всего этого не стало.
Банкротство вынудило закрыться танцевальную студию, в которой я работала со времен старшей школы, причем без предупреждения, и я осталась совсем без денег. А еще у меня была работа на неполный день, официанткой в ресторанчике, но те часы никак не покрывали мои расходы, и в итоге я задолжала с оплатой. Когда домовладелец меня выгнал за два месяца неуплаты аренды, что-то во мне сломалось.
Тогда-то я и встретила Калеба и оказалась здесь.
Когда становилось невмоготу, мама всегда что-нибудь говорила, чтобы подбодрить нас обеих. Помню, как ее слабые руки сжимали мои, когда она чахла на больничной койке.
– Все, что случается в жизни, делает нас сильнее, Вероника, – говорила она. – Металл проходит сквозь огонь, чтобы расплавиться и стать мечом.