– Я вызываю тебя на дуэль!
– Прямо так? При всех?
– Ага, при всех! А что?
– Понимаешь ли, – громко сказал Марк Арзонсон, снимая китель и оставаясь только в рубашке и жилете, – Я не хочу тебя бить. И я бы отмахнулся от тебя, как от назойливой мухи.
Маргарита сделала недовольное лицо.
– Но! – продолжил Марк, сейчас он был серьёзен, зол и бандитски красив. – Ты застала меня в кругу друзей. Я не потерплю, чтобы меня вот так вот оскорбляли в кругу друзей.
Марк подошёл к Маргарите и сделал вид, что заносит руку для удара. Он улыбнулся – ожидая, что симпатичная наглая девчонка пискнет и всё-таки убежит. Хорошо конечно, когда женщина – рыцарь, но такие бывают лишь в сказках, и…
Маргарита ударила его первой.
Ей не хватало практического опыта – но титулярный советник Данковский, ещё лет десять назад бывший драчливым студентом, по воскресеньям обучал её боксу. Марк был куда злее Данковского – а первый удар бессовестно пропустил, встретил лицом, как боксёрская груша.
«Мои права заканчиваются там, где начинается боль другого человека» – поняла маленькая Маргарита, глядя, как Марк вытирает кровь с лица. Всё вдруг сделалось немного ненастоящим – как будто Маргарита своим ударом нарушила порядок этого мира – и было поздно о чём-то жалеть, потому что Марк Арзонсон смерил её холодным, уничтожающим взглядом. Должно быть так Арзонсон-старший, Арзонсон, дравшийся со шведами, смотрел на своих врагов через прорези гидравлических рейтарских доспехов.
Марк начал с классической «тройки» – правой, левой, правой – Маргарита поставила блок, но рукам было очень больно. Кулаки Марка Арзонсона делали из лицейских хулиганов отбивные – было поздно и незачем молить о пощаде, но Маргарита двигалась быстро и уходила от самых опасных ударов. Очередной удар пришёлся в голову сбоку – от такого удара Маргарита зашаталась, окровавленное лицо Марка расплылось в победоносной ухмылке – и тут же в это лицо прилетел ещё удар. От такого мальчишка озверел и накинулся на девчонку с удвоенной силой – теперь по-настоящему, всерьёз – они сцепились и покатились по земле. Маргарита думала о том, что всё-таки не заслужила такой ранней смерти – чувство несправедливости злило, и злость придавала ей сил.
Они не заметили, как воцарилась тишина – утихли крики зрителей, а потом на пути осатанелого клубка – состоявшего из Марка и Маргариты – оказались чьи-то ноги в начищенных ботинках.
– Ой, – ойкнула Маргарита.
– Ты мешаешь. Проваливай!.. – рявкнул Марк грозным голосом, но тут же осёкся: сверху вниз на них смотрел человек с длинными белыми волосами и в чёрных одеждах – профессор богословия Авель Влас. Маргарита знала, что он ведёт у старших классов литературу. Профессор молча взял их обоих за уши и провёл так по всему лицею – и не куда-нибудь, а в приёмную директора.
– Этого ты хотела? – негромко спросил Марк, когда они остались одни.
– Заткнись.
– Отвечай, когда я к тебе обращаюсь, – сказал