– Слушай, Веня, пойдем отсюда, неохота такое слушать.
Тот схватил его за рукав:
– Погоди, уже сейчас конец.
В конце своей пламенной речи выступающий, потрясая кулаками, призвал всех первого мая не выходить на работу и собраться на площади, чтобы отмечать праздник солидарности всех трудящихся..
Вечером Павел сказал матери, что хочет пойти на митинг.
– Не дело ты задумал, – заволновалась мать. – Первого мая в Вологде всегда большой торговый день, и мы собрались ехать, ячмень вести на продажу. Говорят, цены нынче на зерно хорошие. Нам теперь деньги-то ой как нужны. За лошадь ещё не расплатились, ещё двадцать рублёв долгу осталось.
Она взглянула на насупившегося сына.
– Слушай, Паша, нам ведь с тобой пора причащаться. Давай-ка три дня поговеем, а в воскресенье пойдем к причастию. Мария приглашала к ним в храм. Говорит, у них батюшка хороший. Ты в субботу после работы прямо к ней приходи, и я там буду. У нее и заночуем.
В субботу в полдень Павел зашел в дом тёти Марии. Та обняла его и со смехом сказала:
– Ну и пахнет от тебя – кожей да дегтем. Давай-ка иди сейчас в баню, а потом к столу. Я для вас с мамой постных блинов напекла.
Тётя Мария овдовела два года назад и жила в небольшом доме на окраине города вместе с приёмной дочерью. Своих детей ей Бог не дал. С компаньонами покойного мужа она судиться не пожелала и довольствовалась небольшим наследством. Деньги берегла на приданное дочери и для того, чтобы сделать вклад в монастырь, куда собиралась уйти на покой, а пока жила по-крестьянски, держа коз и возделывая огород.
В воскресенье Павел стоял в храме, с робостью и волнением дожидаясь своей очереди на исповедь. Пожилой священник с пышной седой бородой внимательно выслушивал каждого, переспрашивал, давал наставления. Выслушав Павла, батюшка сказал:
– Зависть, она, как червь, душу человека гложет. Завистники – люди желчные и злобные. Не поддавайся этому греху. Господь сам знает, кому какие блага даровать в этой жизни. Что завидовать богатству? Богатым трудно войти в Царствие Небесное. На Страшном суде они будут завидовать нищим, как богач завидовал нищему Лазарю. «И возопил богач: Отче Аврааме! Умилосердись надо мной и пошли Лазаря, чтобы омочил конец перста своего в воде и прохладил язык мой, ибо я мучусь в пламене адовом».
После литургии и причастия отстояли панихиду, которую заказала тетя Мария по случаю годовщины смерти мужа. Потом был поминальный обед, на котором, кроме Павла с матерью, было еще несколько гостей. К одному из них, дальнему родственнику мужа, тётя Мария относилась с особым почтением и называла по имени-отчеству: Константин Александрович. Это был мужчина лет тридцати, одетый в темно-синий костюм-тройку, с небольшой бородкой и спокойным, благожелательным взглядом. Позже Павел узнал, что он был ученым человеком, преподавал в духовной семинарии. Несмотря на свою ученость, он держался просто и поддерживал семейный разговор:
– Скажите,