– Когда человек что-то для себя решил, сделал знание своей реальностью и не подверг сомнению, он застыл в развитии. Говоря простым языком, его миропонимание блокирует возможности, не оставляет места для… чуда. Лучшее, что получилось у тебя, Соня, это разрушение привычных убеждений.
Мысль о том, что именно Верховия активировала моё сознание, я не стала озвучивать. Волшебство этой земли разрушило моё добровольное рабство под названием «реальность», я покинула тюрьму иллюзий и вышла на свободу.
Глава 5. Башня Ветров
Я два дня убила на то, чтобы уговорить себя и прийти к мысли, что мое самоуважение не пострадает, если я попрошу вернуть кулон. На третий день, наступив на собственную гордость, явилась к Эрвину. Посвящать Мечислава в конфликт по поводу кулона я не хотела. Наши отношения касались только нас двоих.
Переборов смущение и неловкость перед ужином я пришла в комнату Эрвина и, набрав больше воздуха, на одном дыхании произнесла отрепетированную фразу.
– Я сожалею, что сказала тебе на балу, и хочу вернуть кулон.
Фу-у…сказала.
Эрвин развернулся ко мне и мгновенно ответил.
– Конечно, он твой, я так рад, – и неожиданно смешался точно подросток. – Соня, я такой глупец. Прости за моё недостойное поведение. Ты простишь?
Чтобы не разнюниться, я прижала ладонь к губам. Ночной бег по Светозару, его забота обо мне, изменил многое, оставив прошлое в прошлом – обида сгинула бесповоротно и навсегда.
– Давай больше не возвращаться в тот день. Никогда.
Я потянулась к Эрвину с поцелуем, он прижал меня к себе и яростно атаковал мои губы.
– Никогда, – облегчённо прошептал, оторвавшись от меня.
Эрвин вытащил солнечный камень из кармана и, бережно отодвинув волосы, водрузил на мою шею, не забыв при этом несколько раз поцеловать меня за ушком. Его нечаянная ласка теплом окутала моё тело, и я с трудом освободилась из объятий.
– Нас давно ждут в столовой…
– Соня, – прошептал он, развернув меня лицом к себе, придерживая за плечи. – Ты часть моего сердца, и этого не изменить.
Ужин в кругу семьи прошёл в непринуждённой обстановке. Клим и Эрвин сблизились, когда разговорились о гонках, и теперь вели заинтересованную беседу. Я молчала, делая вид, что разговор мне безразличен. Даже когда, захлёбываясь от восторга, Клим рассказал, как его обогнала девушка на дикарке, я и ухом не повела, хотя Эрвин кинул на меня ироничный взгляд. Моя личность держалась в секрете от всех, в том числе и от семьи Княжича.
День оказался таким длинным и насыщенным, что вечером я еле доползла до комнаты, в которой меня разместили. Даже жесткий матрас не помешал мне отключиться, едва я упала на него.
Ночная побудка была внезапной и стремительной. В мозг впился ужасающий тонкий писк, от которого хотелось заорать в полный голос. Истерично схватив подушку, я накрыла голову, сдавив уши. Писк не прекращался, вдруг на пороге, снеся дверь с