– И что же?
– Вы не припомните, что произошло в мае две тысячи второго года?
– Нет, к сожалению.
– АН-12 военно-транспортный самолет прошел, как говориться, точку не возврата, загорелось крыло. Существует в авиации такое официальное понятие, «точка невозврата». Это такая точка на пути самолета, с момента пролета которой исчерпан ресурс топлива. То есть уже не существует возможности вернуться назад на аэродром вылета самолета. Долететь до запасного аэродрома тоже нет уже возможности, просто не хватит топлива.
– Исчерпан ресурс, такая точка, мне кажется, существует в любой критической ситуации. Какое этот самолет имеет отношение к вашей истории.
– Самое прямое, Николай Платков с горящим крылом самолета летел над минскими болотами, с настойчивой мыслью о посадке. Он надеялся, что поток воздуха собьет пламя. Двигатель погас, только когда закончилось топливо. Самолет начало кренить, отгорел закрылок.
– Но насколько я знаю, АН-12 один из самых надежных самолетов нашей авиации, именно он воевал в Афганистане. Они сели?
– Да. Только благодаря мужеству и профессионализму Платкова.
– Вам об этом рассказала ваша жена?
– Ангелина тогда сказала мне, что Николай спасет людей. После того, как над ними пролетит президент. Удивлены?
– Даже не знаю, что и сказать.
– Ничего не говорите. Перед тем, как начался пожар, самолет Платкова действительно встретился с другим бело – голубым самолетом президента Буша младшего. Они разошлись в воздухе друг над другом. Вот так.
У Степана Кузьмича Кошкина это уже было второе мистическое дело, не слишком ли для сыщика – скептика и материалиста? Но то, как относился к происходящему его собеседник – художник, не давала возможности усомниться. Вот именно, художник – человек с прекрасным воображением.
– Это ваша картина? Простите, Никос, это она?
– Да. Вы, наверное, хотите знать, почему, я написал Рагну, таким образом, со спины.
– Как-то непривычно. Ваша жена была очень красивой женщиной.
– Была. Когда она ушла, я взял кисти и развернул всадницу лицом к водопаду. И теперь мы вместе смотрим в наше прекрасное прошлое. Я могу вас попросить, я вам хорошо заплачу…
– Не продолжайте.
– Мы родились в один день и практически в одно время. Она говорила…что мы чувствуем… что нам дано…Как она говорила: «Наши души связаны и по ту сторону бытия».
Художник отошел от написанного портрета жены. Сделав несколько шагов к большому, отражающему небо окну, точно замер. Степан Кузьмич не торопил,