По дороге нас догнали Джус с Гныкиным, так что у Юрате мы ночевали уже вчетвером. Потом с Юрате и ее одногрупницей Ренатой мы дружили долгие годы. Кстати, Юрате и Ренату многие в Литве воспринимали как предателей, коллаборационистов. Но у них было свое объяснение, почему они учатся на русском отделении филологического факультета МГУ:
– Чтобы эффективно бороться с оккупантами, надо прекрасно говорить на их языке, понимать их психологию, а для этого нужно изучить и русскую литературу.
Увы, бороться с оккупантами практически не пришлось, все произошло очень быстро. Эх, Юрате и Рената, как вам там живется теперь в «свободной независимой» Литве?
2. Начальник Камчатки
«Валентин Распутин районного масштаба»
Во времена перестройки я после географического факультета МГУ из романтических соображений распределился в краеведческий музей небольшого городка Елизово на Камчатке.
Его директором был Владимир Степанович Шевцов. По-моему, такие необычные колоритные типажи можно было тогда встретить только в глубокой провинции. Директор писал повести (и небесталанные) о своем детстве в далеком дальневосточном селе. Это был такой Валентин Распутин районного масштаба: немножко антисемит и убежденный русский националист.
– Для меня что главное?! Чтобы за границей нас, русских, уважали. Сейчас этого нет, так проститутка в каком-нибудь далеком порту американского матроса испугается обокрасть, а нашего русского морячка обворует не задумываясь! – объяснял мне на наглядном примере свое политическое кредо Владимир Степанович.
На мое счастье, когда-то давно Владимир Степанович закончил географический факультет Дальневосточного университета – и посему решил преобразовать елизовский краеведческий музей (даже вывеску соответствующую прибил) в «Музей политической географии». В реальности что это такое – директор не знал совершенно, поэтому я как «московский эксперт» воплощал это начинание (Владимир Степанович доверял мне безгранично) по своему усмотрению.
В то время я был «пламенным демократом» и поэтому решил «экспортировать революцию» на далекую Камчатку.
Первом делом я открыл «Елизовский Гайд-парк»: на ватмане в музее каждый мог написать что пожелает. Затем я создал экспозицию по сталинским репрессиям на Камчатке, а также выставку о проблемах коренных жителей полуострова.
Я учредил камчатское отделение «Мемориала», а также стал членом правления «Камчатского Народного Фронта» (движение местных демократов). Собрания обеих организаций, на которые приезжали единомышленники из областного центра, часто проходили тут же, в музее.
Местные партаппаратчики меня ненавидели: они всерьез считали, что в реальности я приехал по заданию московских смутьянов свергать советскую власть на Камчатке. То есть я был таким «начальником Чукотки», только