– Мы идем не так далеко. Несем одежду из конопляной ткани в деревню, которая немного дальше, и на шелковую ферму рядом с ней.
Крестьянская одежда. Они за нее много не получат, но в трудные времена делаешь то, что можешь.
– «Те, кто прядет шелк, носят коноплю», – процитировал Цзыцзи.
Его собеседник сплюнул на дорогу.
– Это правда.
Он перешел через дорогу к своему отряду. Цзыцзи увидел, что его солдаты пристально наблюдают за ними. Это ему понравилось. Страх смерти может сделать человека более наблюдательным, даже когда его чувства притупила жара и усталость.
Немного позже, когда Цзыцзи уже начинал подумывать о том, что пора поднимать своих людей и трогаться в путь, он увидел еще одну фигуру, поднимающуюся к ним по дороге.
Этот человек шел один. Молодой, в крестьянской шляпе из рисовой соломы, без рубахи под палящим солнцем, он нес два больших ведра с крышками, которые висели на концах шеста, лежащего сзади на голой шее. Несмотря на тяжесть, он ровно шагал вверх по склону, движимый энергией юности.
Так как он шел один, он был очевидной мишенью. С другой стороны, у него явно нечего было взять, а разбойники старались не нападать на крестьян, чтобы деревенские жители не ополчились против них и не начали помогать милиции. Обычно слуг закона ненавидели больше в эти времена сбора налогов и призыва на войну на северо-западе, чем тех, кто нападал на торговцев и путешественников.
Цзыцзи не встал. Однако он почувствовал, как у него потекли слюнки при виде этих ведер.
– У тебя есть вино на продажу? – опрометчиво крикнул один из его солдат.
– Для нас у него нет вина, – хрипло отозвался Цзыцзи.
На дороге разыгрывались старые трюки, и он знал о них достаточно.
– Нет, – отозвался громко молодой человек, поднимаясь на вершину холма. – Это для шелковой фермы. Я ношу их каждый день, они платят нам пять монет за каждое ведро.
– Мы тебя избавим от необходимости идти туда, как бы далеко эти ни было. Мы дадим тебе десять монет прямо здесь, – нетерпеливо предложил судья. Он уже вскочил на ноги.
– Мы этого не сделаем! – возразил Цзао Цзыцзи.
Он тоже встал. То, что он делал, было нелегко. Он уже почти чувствовал вкус этого вина, его сладость.
– Не имеет значения, что вы дадите и чего не дадите, – упрямо произнес крестьянин без рубахи. – Они ждут меня, в Ришэне, и они мне платят. Если я отдам вино вам, я потеряю свой бизнес, и отец меня за это взгреет.
Цзыцзи кивнул головой.
– Понятно. Иди дальше, парень. Удачи тебе.
– Подожди!
Это крикнул предводитель другой компании, появляясь из-за деревьев по другую сторону от дороги.
– Мы дадим тебе пятнадцать монет за одно ведро. А другое отнесешь на шелковую ферму и отдашь им его даром. Ты останешься в прибыли, а они получат ведро вина задаром. Все довольны!
– А мы недовольны! – громко крикнул судья. Люди