Магистр ее сердца. Оливия Штерн

глаза моментально покраснели, налились слезами.

      – Мы же… нашли его. Нашли! Только вот… ваши его убили. А нас схватили. И Лива… она просто не говорит с тех пор. Ваши убили Тарвея, убили на наших глазах…

      Она изо всех сил сжимала губы, чтобы не разрыдаться, и Лива вдруг высвободила из материнской хватки тощие ручки, обхватила ладонями лицо женщины, принялась гладить ее по щекам, размазывая слезы. Мариусу хотелось бежать из этой комнаты, прочь, ничего не видеть и не слышать. Что-то грубое, страшное рвало в клочья сердце, гнуло к земле, стискивало горло… Он понял, что задыхается – от всей этой безысходности, от чужого детского горя.

      «Ну, теперь ты еще поплачь за компанию», – цинично заметил он про себя.

      Чтоб не видеть этих двоих, снова отвернулся к окну. Пусть разговаривают с его спиной, так будет легче всем.

      – Ты хочешь вернуться в земли за Пеленой? – спросил он.

      – Я не знаю. Там меня тоже никто не ждет.

      – Что-нибудь умеешь делать?

      Тихий всхлип. Не оборачивайся, Мариус, не оборачивайся. Не то тебя самого сейчас развезет, как чувствительную барышню.

      – Я… так все умею.

      – Если хочешь, я могу тебя взять прислугой, – тихо сказал он, – мы с женой недавно переехали в Эрифрею, дом большой и пустой.

      По-прежнему не хотелось оборачиваться.

      Но – заставил себя.

      Телора взирала на него настороженно, но без ненависти. Заинтересовал, значит, предложением.

      – Я бы… согласилась, – пробормотала она, – но, боюсь, ваша жена будет против Ливы. Хотя она тихая девочка, мешать точно не будет.