Оценивая становление православной культуры на Руси, можно сказать, что оно было в высшей степени педагогично. Главной чертой этого периода был рост личностного начала, пишет Д. С. Лихачев, который совершался внутри церковной культуры. Внутренняя жизнь человека – вот что интересовало в первую очередь и писателей, и художников [см. 126, с. 7]. Попечение о внутреннем духовном развитии личности становится, таким образом, своеобразным кредо русской православно-педагогической культуры, которая стремилась быть не только умной, но и мудрой. Разум ценился высоко, но ясно виделась и та страшная опасность, которую представлял ум, ускользающий из-под контроля нравственности. Поэтому было стремление распространить ко всему в жизни нравственное отношение. Духовная мудрость, отмечает Д. С. Лихачев, в свою очередь требовала учебы, постоянного и вдумчивого чтения книг [см. 12, с. 4]. Поэтому становление стиля и сути образования в православной педагогической культуре предполагало включение в его содержание не только знаниевого компонента, но прежде всего компонента «нравственного научения и делания», предполагавшего внутренний рост личности, порождаемый и направляемый церковью. При этом важным является то, что любой из людей, и ребенок в том числе, воспринимается в православной культуре как образ и подобие Божие, и цель его воспитания соответствовала цели жизни христианина, которая состоит в спасении.
В царствование Иоанна Грозного в 1551 году состоялся знаменитый Собор, именуемый Стоглавом. Как известно, царь предложил Собору ряд вопросов о «нестороениях» на Руси, в том числе и вопросы, связанные с обучением. В XXVI главе Стоглава говорится об учреждении в каждом городе школ при церквах для детей священников, диаконов и всех православных христиан. Школы предназначались для «научения грамоте и на учение книжнаго писания и церковного пения, и псалтырного пения налойного; и те бы священники и дьяконы и дьяки выбранные учили своих учеников страху Божию и грамоте, и писати, и пети, и чести со всяким духовным наказанием. Наипаче же сего учеников бы своих берегли и хранили во всякой чистоте и блюли их от всякого растления и от всякие нечистоты…». Документ этот, как отмечает Миропольский, представляет большую важность. «Школа на Руси здесь впервые является предметом заботливости целого собора, царя и русских иерархов», – пишет он [136, с. 178]. Курс школы остался издревле установленный. Первостепенное значение придается воспитательной стороне школы, чтобы учили учеников страху Божию и всякому благочинию и само учение вели с духовным наказанием (наставлением). Школа по-прежнему прежде всего нужна была для спасения и нравственного назидания человека.
Особого