– Вы это к чему, Людмила Алексеевна? – строго интересуюсь у хозяйки.
– А что? – игриво восклицает она. – Лёшенька сказал, мальчик молодой и вполне симпатичный. – Потом разражается коротким тоненьким смешком. – Да шучу я, шучу. – И опять становится серьёзной, досадливо цокает языком: – Только вот… вторая-то комнатка брата, а Лёшенька его сын, имеет право распоряжаться. Ну, как я его заставлю? Женечка, может, вы там сами договоритесь? Или… уж ладно, так поживёте.
Ну, круто. Хозяйка по доброй воле что-то предпринимать не собирается, вообще не видит ничего страшного. А если я начну скандалить и права качать, ещё и заявит: «Не устраивает, отваливай. Попробуй найти что-нибудь получше». Да я и скандалить не умею.
– Ладно, Людмила Алексеевна, – смиренно выдыхаю в телефон. – До свидания.
Убираю его от уха, отключаю.
Возможно, договориться и правда вариант? Неужели он сам не понимает. Как его, кстати, зовут?
Выхожу из комнаты. И он из другой, почти одновременно. Почему мы опять совпадаем? Он тоже притормаживает озадаченно, спрашивает:
– Чай будешь? Или, хочешь, кофе сварю?
– Чего это вдруг?
– Да я в баре работаю. Мне не трудно. Даже привычно.
– А! Ты поэтому так и распоряжаешься? Как у себя за стойкой. Чужими вещами.
– Вообще-то, чайник мой, – спокойно сообщает парень. – Я кое-что ещё неделю назад перевёз. – Добавляет многозначительно: – И тогда тебя здесь не было.
– И что?
А теперь есть. Вот она – я. Здесь.
– Так будешь чай?
– Ну, давай.
Всё равно же я с ним серьёзно поговорить собиралась. Может, освободит жилплощадь, поищет себе что-нибудь другое?
Я первой захожу на кухню. Обслуживать меня не надо, сама справлюсь. Наливаю кипяток в свою чашку. Действительно свою – я её с собой привезла. Она достаточно большая, чтобы десять раз за водой из-за стола не бегать. Я из неё и кофе пью, не свежесваренный правда, растворимый, некрепкий, почти без сахара, но с молоком. Потом достаю из упаковки и окунаю в кипяток заварочный пакетик, беру чашку в руки, разворачиваюсь.
Парень в задумчивости стоит перед холодильником и сосредоточенно на него пялится, но, заметив моё движение, вскидывается и без всякого смущения спрашивает:
– А у тебя есть, чего поесть? Неохота в магазин тащиться. – И, поймав мой негодующий взгляд, торопливо добавляет: – А я тебе отдам. Потом. Продуктами. Но могу сейчас деньгами.
– Да ладно, – равнодушно машу рукой. – Бери, чего хочешь.
Наверное, если я его накормлю, он с большим пониманием отнесётся к моему предложению. Хотя поживиться у меня тоже особенно нечем, я и сама в магазин только собиралась, но хлеб ещё точно оставался, и немного колбасы, и чуть-чуть сыра. А в шкафу есть конфеты и печенье.
Он по-прежнему по-хозяйски распоряжается, и у него лихо получается, не только кофе варить (поверю на слово), но и делать бутерброды.
– А