– Ром! Ну будь уже мужиком. Сколько ты ещё собираешься позволять этой девице тобой крутить? Неужели ты до сих пор не понимаешь, что тебя тупо используют. Всё. Ни для чего другого ты ей не нужен. Любишь, так надейся, не отступай, добивайся, и когда-нибудь непременно воздастся. Да? Ром, ну какая ж хрень! Ты же прекрасно знаешь, я за настойчивость и упорство, за достижение цели. Но не любыми методами. И не здесь. Видишь ли, одного твоего чувства мало. Ты с человеком дело имеешь, не с вещью. А у него свои: и чувства, и желания, и расчёты. Которые с твоими часто не сходятся. А вместо любви появляются либо ненависть, либо страх, либо презрение. Или вот, как в твоём случае. Только свистни, и Рома прибежит, Рома всё сделает, всё разрулит, слёзки промокнёт, сопли утрёт. Конечно, и такое возможно, что когда-нибудь она будет с тобой. Но ведь только потому, что ей так удобно. Ты ей удобен. Она поди тогда и ребёночка быстренько родит, чтобы тебя окончательно привязать. А может, сразу и двух. Для надёжности. Только вот моментально сбежит, если кто-то подходящий подвернётся. А детьми станет шантажировать, деньги тянуть. Ты же совестливый.
– Хватит.
– Вот именно, Ром, хватит. Ты же умный парень. Почему тут ведёшь себя, как полный идиот? А скажи, вот что она для тебя сделала? Что? Чтобы заслужить такую безотказность и преданность. Поддержала, когда тебе тяжело было? В чём-то помогла? Спасла когда-то? А? Она, – отец хмыкнул, поморщился, – извини уж за откровенность… тебе даже не дала ни разу. Хотя, может, и дала. Чисто подразнить. Якобы у тебя до сих пор шансы есть. Чтобы ты от неё никуда не девался. Но вряд ли больше, чем раз. Ведь правда? Да и велика ли заслуга – ноги раздвинуть. Но ты для неё всё равно что угодно сделать готов, отдать что угодно. – Он сделал паузу, добавил чуть тише, поведя рукой: – И, кстати, не только своё собственное, но даже моё. А я, знаешь ли, не желаю на эту девицу работать.
– Я всё верну, – произнёс Рома и сразу вспомнил, как примерно то же самое два дня назад говорила Лида, и как он к этому отнёсся, пусть и не высказал вслух. А отец высказал. Хотя слова были другими, но эмоции почти те же.
– А куда ты денешься? Конечно, вернёшь. – Он качнул головой, цокнул языком. – Но вообще, очень удобно, наверное, быть благородным и бескорыстным за чужой счёт. А вот что бы ты без моей помощи делал?
Словно Рома сам не зарабатывал, до сих пор сидел на родительской шее. Хотя, скорее всего, отец именно так и считал, раз они работали вместе, раз сын пришёл уже на готовое, а не начинал сам, исключительно своими силами, неизвестно где, с нуля. Но гораздо сильнее задело то, что во всём другом отец был прав. Ещё как прав. А потому согласиться с ним оказалось просто невозможным. Это как публично признать себя, ну, в лучшем случае, полным лохом.
Рома резко поднялся с кресла, упёрся ладонями в стол.
– Думаешь, я без тебя ничто? Не проживу? Без всего этого. Без твоих наставлений, нравоучений, советов. А главное, без твоей помощи. Всё же вокруг твоё. Да? А у меня и нет ничего. И сам я ничего не могу. Не способен. А что, если всё-таки смогу?
– О, какое выступление! – с нарочитой