– Не помню, – честно ответил тот, кивком благодаря за следующий бутерброд.
– А спали?.. – продолжила любопытствовать Чара, разглядывая соседа внимательней.
Сейчас, в тусклом тревожном свете, лицо следователя, и в лучшие дни кажущееся слишком худым, даже изможденным, вовсе напоминало обтянутый сухой кожей череп. Темные круги под глазами, тени от скул на впалых щеках – зловещий вид.
– Примерно тогда же, – отозвался Шешель, прожевавший второй бутерброд и встретивший появление третьего с отчетливой нежностью во взгляде. Правда, на этот уже не набросился, как дворовый пес – на кусок парного мяса, даже попытался разглядеть в тусклом свете, что там внутри. – Очень вкусно!
– Вы просто голодный, – улыбнулась Чара.
– Не скажи, – качнул головой следователь. – Это шедевр бутербродостроения! Говорю, как старый холостяк, знающий толк в ленивой еде. – Он прервался на укус, прожевал гораздо тщательней с совершенно блаженным видом. – Чтоб мне посереть, ты точно добавляешь туда какой-то секретный ингредиент! Давай я на тебе женюсь, а? И ты будешь меня кормить!
– Не стоит идти на такие жертвы. – Чарген рассмеялась в ответ. – Можем договориться о сдельной оплате.
Глаза следователя жутковато сверкнули, показавшись белыми бельмами, и в выражении его лица почудилось что-то опасно-хищное. Чарген мысленно ругнулась на себя за то, что непозволительно расслабилась и выбилась из образа, и поспешила сменить тему.
– Что-то случилось? – участливо спросила она. – Вы, мне кажется, обычно выходите из дома несколько позже и в чуть более здоровом виде.
– А, у нас всегда что-то случается. – Он расслабленно махнул рукой, и Чара перевела дух: никаких вопросов и подозрений не последовало. – Газет не читаешь?
– Читаю… А, вы о том артефакторе? – припомнила она последнее громкое дело, о котором уже три дня трубили на каждом углу. Одного из известнейших зеленых магов города убили в собственном доме вместе с женой и сыном-подростком, все перевернули и вынесли кучу ценностей. – Расследуете его смерть?
– Вроде того, – чему-то недовольно поморщился Шешель.
– Надеюсь, у вас получится поймать этих чудовищ. – Хмурясь, Чарген зябко поежилась. – Представить не могу, кем надо быть, чтобы на такое пойти! Ради денег убить ребенка…
– Биологически – человеком, как и мы с вами, что не может не радовать, – спокойно пожал плечами господин Сыщик. – А мораль – понятие субъективное.
– И чем вас это радует? – растерялась она.
– Повадки людей мне неплохо знакомы. Окажись он кем-то другим – это существенно осложнило бы дело, – усмехнулся следователь. В повисшей тишине окинул взглядом темную клетушку лифта, поднялся на ноги, потянулся всем телом и, шагнув, прислонился к стене уже рядом с Чарой. – Подвинься немного, пожалуйста… да, все, достаточно. В сумке ничего хрупкого нет?
– Зависит